(Обращаясь к аудитории): То, что одни называют страхом, другие определяют как волнение. Однажды я проводил такое же занятие с женщиной, которая испытывала чувство, почему-то всегда называемое ею отчаянием. Затем она начала обращаться к нему чаще и постаралась рассмотреть пристальнее. Как выяснилось, то, чем оно в действительности являлось, можно охарактеризовать как состояние на грани открытия. По сути своей, это не было отчаянием: фактически это была готовность совершить большой скачок. Реакция на него была основана на том, каким образом она сопоставляла его с другими репрезентациями в молекуле.

Л:. Когда вы спросили меня, есть ли здесь какая-нибудь связь со страхом... Когда я испытываю сильный страх, у меня возникает то же самое впечатление.

Р.Д:. Поэтому я бы хотел, чтобы вы вернулись к этому чувству самому по себе и прежде всего выяснили, что оно вам сообщает. Если это всего лишь чувство, можете ли вы немного его сдвинуть? Если вы начали испытывать то же самое чувство и сдвинули его вверх или распространили немного вширь, останется ли оно тем же самым? Что будет происходить?

Л:. Оно становится легче.

Р.Д:. (Обращаясь к аудитории): Возникает еще один интересный момент. Если я отношусь к чувству всего лишь как чувству, тогда я могу заставить его работать на себя. Здесь уже не остается прежнего замешательства. Это именно то чувство, которое я могу использовать в своих интересах.

(Обращаясь к Линде): Что бы вы хотели получить от этого чувства?

Л:. Чтобы оно было волнением.

Р.Д.: Что вам для этого нужно сделать? Что могло бы произойти, если бы оно стало волнением? Стало бы оно легче? Сдвинулось бы дальше?

Л.: Оно бы стало более динамичным.

Р.Д.: Как бы вы это сделали? Сместили бы вы его немного дальше? Можете ли вы его немного сдвинуть так, чтобы оно стало более динамичным?

Л.: (Молчит.)

Р.Д.: Хорошо, давайте это оставим на время.

(Обращаясь к аудитории): Вот что мы проделали: взяли чувство само по себе, подстроились к нему и начали его изменять.