Herman подчеркивает, что «многие из этих женщин расценивали себя, как особ, ведущих двойную жизнь и некоторые из них действительно вели тайную сексуальную жизнь». Также она приводит много примеров того, какими способами эти личности словно продолжают играть эти отчасти раздельные, по меньшей мере не интегрированные роли «хорошей девочки» и «плохой девочки».

Многие женщины, выросшие в соблазняющем их окружении, испытывали трудности в отношениях с мужчинами. Одной из типичных проблем был «повторяющийся паттерн романтического восхищения, после которого наступало разочарование и злость» (стр. 122). Другой паттерн состоит в том, что словно копирует поведение их матерей в их сосредоточенных попытках привлечь и удержать трудного мужчину. Следующий паттерн — это поиск непостоянного или недоступного мужчины с целью сохранения отношений с соблазняющим отцом. Еще один — это вовлечение в треугольник с мужчиной и соперницей. Другой паттерн состоит в стремлении «заинтересовываться мужчиной, который был бы либо отдален и незаинтересован, либо контролировал и доминировал» (стр. 122) Немногие из этих женщин «способны устанавливать такие отношения с мужчиной, которые были бы основаны на взаимности» (стр. 122). Половина дочерей соблазняющих отцов жалуются на сексуальные проблемы. Подобно жертвам инцеста они склонны придавать мужчинам чрезмерную ценность и недооценивать женщин и часто имеют поверхностные отношения с другими женщинами. Дочери соблазняющих отцов испытывали значительные трудности с прекращением сексуально окрашенных отношений, а некоторые из них так и не достигли удовлетворительного разделения. Коротко говоря, жертвы инцеста, называющие себя «ведьмами и девками» (стр. 119) и «непростительно плохими» (стр. 124) были глубоко покорены и утверждены в своей негативной идентичности. Также, как сильный или «эдипальный» истерик, дочери соблазняющих отцов чаще всего «старались жить в соответствии с образом хорошей девочки, часто навязывая себе нереальные стандарты успехов. Всех их преследовал страх, скрывающий за фасадом достойную жалости личность, которая была поставлена перед выбором: оказаться раскрытой или получить преимущество» (стр. 120). Поэтому такие женщины, подобно описанному ранее сильному истерику, представляются нам в положении победителя, особенно если сравнить их с жертвами инцеста, состояние которых характеризуется большим количеством мазохистских черт. Однако эта позиция победителя непрочна и должна постоянно подкрепляться маневрами, которые «плохую» идентичность либо подавят, либо отменят.