-         Кто же это все сделал? — спрашивает папа.

-         Я и мама, — ничуть не смутившись, отвечает малыш.

-         Но ведь ты только стоял около меня, — пытается восстановить справедливость мама.

-         Ну да, я и говорю, мы готовили, убирали и стирали.

Этот разговор с родителями — типичное проявление ребенка до кризиса трех лет. Но вот прошло совсем немного времени, и этот же мальчик говорит маме, которая с удивлением обнаружила, что сын что-то стирает в тазу: «Мама, уйди, пожалуйста, я сам. Нет, не стой здесь, я же сам стираю».

Что же произошло с малышом? Он просто вырос и изменился качественно. Он перерос кризис трех лет, во время которого приобрел способность осознавать и чувствовать себя субъектом деятельности, научился отделять свои действия от действий других. У него появляется самосознание. Это дает возможность ребенку строить собственную индивидуальную деятельность. Именно это и является тем последним условием, которое позволяет воображению выделиться в самостоятельный психический процесс.

Долгое время у нас было не принято говорить и писать об индивидуальной деятельности, тем более возносить ее на щит. Мы с ранних лет учили (а вернее, не учили) ребенка жить в коллективе, действовать со всеми сообща, ходить строем, «вместе весело шагать по просторам» и припевать — лучше хором, а не в одиночку. А, собственно, почему? А если не вместе? Тогда, по мнению многих теоретиков от педагогики, это плохо.

Мне как-то выговаривала воспитательница в детском саду: «Ваш сын мальчик вообще-то неплохой, но он не хочет жить в коллективе. Он играет в одиночестве, ну максимум еще с одним ребенком». Разговор этот происходил много лет назад. Сейчас мой сын уже вырос, но, по-прежнему не любит «коллективных» дел, в которых задействовано большое количество людей. Правда, это не мешает ему пользоваться авторитетом и уважением среди сверстников и участвовать в совместных делах.