У больных других групп встречались ошибки лишь первого рода, ошибки третьего рода наблюдались только у больных смешанной группы.

Характер отказов у больных всех групп остается в основном таким же, как и в первом опыте. В группе больных с сенсорными фирмами афазии особенно часто встречаются объяснения типа «не вижу», «уже забыл», «я чувствую, а не могу нарисовать». Интересно, что подобные высказывания зачастую сопровождались объяснением функциональной значимости предмета, материалов, из которых он сделан, но не завершались ни правильным называнием, ни зарисовыванием.

Качественный анализ речевых реакций показал, что больные с моторными формами афазии, не называя сам предмет, стремятся к еще большему уточнению, конкретизации его, напри-■мер: ложка — «для компота», «чайная», соска — «детская», «резиновая», часы — «ручные», ключ — «старый еще». Больные со смешанными нарушениями отличаются в основном так называемым «вопросительным» называнием («скрепка?», «пуговица?» и т. п.). Больные с сенсорными формами афазии, обращаясь к экспериментатору, как бы стремились максимально упростить для себя задание: «просто ключ нарисую, какой знаю», «пусть так просто будет», «точно ведь не важно?» и т. п. Эти речевые реакции могут говорить о наличии у больных глобального образа и нарушении конкретного.

Исходя из анализа полученного материала можно сказать, что задание выявило у больных сенсорной группы не просто глобальность, расплывчатость образа-представления, а редукцию в нем основных, характерных признаков предметов и дефекты их актуализаций.

При предъявлении стимулов тактильной модальности у боль-Н1.[\ с сенсорными и моторными формами афазии мы обнаружили в целом те же закономерности нарушения предметных образов, однако реакции больных на тактильные раздражители имеют и* существенные отличия.

При всех формах афазии более сохранным оказалось узна-I вание предметов по их тактильной характеристике. Эта относительно большая сохранность перцептивного образа у больных с моторными формами афазии оказывала положительное влияние на скорость актуализации образов-представлений, с одной стороны, и еще более конкретизировала актуализированные образы-представления, сделала их еще более узкопредметными — ■ с другой. При сенсорных формах афазии узнавание, казалось бы, также было лучше — быстрее, но только внутри контекста или функциональных характеристик предмета (рис. 22).