Можно предположить, что слова и их предметное значение актуализируют соответствующие им образы-представления и их взаимоотношения, активизируют и конкретный индивидуальный опыт и знания, которые создают основу для понимания «первичного» смысла. Этот процесс протекает симультанно и неосознанно. А второе и третье звенья — осмысление значений и означение смыслов — протекает сукцессивно, развернуто, путем осознанной интеллектуальной работы по перешифровке значений логико-грамматических конструкций на единицы смысла уже более высокого порядка.

В норме, по всей вероятности, понимание речи (вербальной формы информации) и понимание мысли (сообщения и т. д.) представляют собой симультанный процесс (возможно, эти процессы протекают параллельно).

При поражении теменно-затылочных отделов мозга этот симультанный процесс (в 1-м звене) превращается в сукцессив-ный (во 2—3-м звеньях): больные сначала «работают» над пониманием того, о чем говорится, а затем над пониманием того, что передает этот текст.

При поражении лобных систем мозга мы видим противоположную картину. У больных этой группы остаются сохранными значения, но преимущественно эмпирические значения на уровне житейских представлений, смысл же грубо нарушается, нарушается и осмысление значений, и означение смыслов. Нарушение смысла находится в связи с нарушением мотивационной сферы деятельности и индивидуального сознания, которое несводимо к безличному знанию. Сознание всегда пристрастно, и оно есть не только знание, но и отношение. Поэтому и смысл выступает «...прежде всего как отношение, которое создается в жизни, в деятельности субъекта»1. Это отношение и нарушается при поражениях лобных долей мозга и, возможно, лежит в основе нарушения понимания смысла, которое вторично по отношению к первичному нарушению «отношения».

Важным нам представляется анализ нарушения вербально-логического мышления и в аспекте соотношения мысли с внутренней речью. Обратив внимание в своем анализе экспериментальных фактов на состояние внутренней речи в процессе решения больными различных мыслительных задач, мы обнаружили, что внутренняя речь при поражении теменно-затылочных отделов мозга не нарушается, но страдают оба полюса речевого мышления — мысль и внешняя речь. Л. С. Выготский писал, что внутренняя речь — это особый внутренний план речевого мышления, опосредующий динамические отношения между мыслью и словом; это неустойчивый, текучий момент между крайними полюсами речевого мышления: между мыслью и словом. Известно также, что внутренняя речь оперирует смыслами, семантикой и преобладание в ней смысла над значениями «...доведено до математического предела и представлено в абсолютной форме»'. При поражении теменно-затылочных зон мозга остается более сохранным смысл и он преобладает над значениями в речемыслительном процессе этой группы больных; однако нарушение внешней речи, в частности, ее нмпрессивной стороны, не позволяет этим больным точно понять и сформулировать мысль, заложенную в сложных фразах. При поражении лобных отделов мозга можно думать, что внутренняя речь нарушается при относительной сохранности внешней. Поэтому мы и обнаруживаем у этихбольных нарушение смысла, превалирующее над нарушением плана значений, т. е. нарушение того психологического поля, в котором протекает внутренняя речь.