По меньшей мере полстолетия (1860-1910) психофизика процветала вместе с классической интроспекцией, в чем-то подчинившись ей. Так, например, думали, что наблюдатель должен быть специально тренирован для того, чтобы давать падежные результаты. Титченер, как мы уже видели, предостерегал от ошибки стимула [5, 79. Р. 202], н он и Вундт верили в неуместность контрольных стимулов (Vexirversuche). Например, определяя пространственный порог осязания, вы варьируете расстояние между остриями эстезиометра согласно некоторой стандартной процедуре, но не придерживаетесь одних и тех же точек на коже для контроля, если вы (настоящий) классический илтроспекциопист. Контроль же лежит в тренировке наблюдателя с целью избегания ошибки стимула. Если он говорит «два», когда стимул один, это не значит, что он ошибается, так как интроспекция пе может лгать или по меньшей мере, как тогда думали, хорошая интроспекция тренированных наблюдателей не может лгать очень сильно. В любом случае утверждать, что одноточечный стимул не может вызвать двухточечного восприятия, значит предвзято судить об эксперименте, который должен ответить, что же мы чувствуем при каждом значении стимула.

Тот же подход к интроспекции виден и в вундтовском методе идентичных серий для исследования узнавания [66. Р. 24- 30]. В этом методе наблюдателю предъявляется серия объектов-стимулов; через некоторое время в качестве теста дается та же серия, и испытуемый должен указать опознанные элементы. Новые элементы в качестве контрольных в серию не вводятся. Испытуемый знает, что серии одни и те же, но вы доверяете ему в его самонаблюдении, надеясь, что он не сообщит вам об узнавании, если не почувствует его - в конце концов никто, кроме него, не откроет вам тайну его сознания. Если вы возлагаете всю эту ответственность на испытуемого, то неудивительно, что тренировка становится важной.

Этот вид неопровержимой психофизической интроспекции недолго продержался в атмосфере функционализма американской психологии. Уже, наверное, 30 лет, как о нем не слышно.