(...) За неимением лучшего термина я назову «законом партиципации» характерный принцип «первобытного» мышления, который управляет ассоциацией и связями представлений в первобытном сознании. ...

Так, например, «трумаи (племя Северной Бразилии) говорят, что они - водяные животные. Бороро (соседнее племя) хвастают, что они - красные арара (попугаи)». Это вовсе не значит, что только после смерти они превращаются в арара или что арара являются превращенными в бороро и 'поэтому достойны соответствующего обращения. Нет, дело обстоит совершенно иначе. «Бороро,- говорит фон ден Штейнеи, который никак ле хотел поверить этой нелепице, но который должен был уступить перед их настойчивыми утверждениями,- бороро совершенно 'Спокойно говорят, что они уже сейчас являются па-стоящими арара, как если бы гусеница заявила, что она бабочка». Значит, это не имя, которое они себе дают, это также не-провозглашение своего родства с арара, нет, на чем они настаивают, это то, что между ними и арара существует тождество по существу. ...

Однако для мышления, подчиненного «закону партиципации», в этом нет никакой трудности. Все общества и союзы* тотемического характера обладают коллективными представлениями подобного рода, предполагающими подобное тождество между членами тотемической группы и их тотемом. ...

Все это зависит от «партиципации», которая представляется первобытным человеком в самых разнообразных формах: в форме соприкосновения, переноса, симпатии, действия на расстоянии ит. д. (...) Мышление первобытных людей может быть названо пралогическим с таким же правом, как и мистическим. Это скорее два аспекта одного и того же основного свойства, чем две самостоятельных черты. Первобытное мышление, если рассматривать его с точки зрения содержания представлений, должно быть названо мистическим, оно должно быть названо пр алогическим, если рассматривать его с точки зрения ассоциаций. Под термином «пралогический» отнюдь не следует разуметь, что первобытное мышление представляет собой какую-то стадию, предшествующую во времени появлению логического мышления. Существовали ли когда-нибудь такие группы человеческих или дочеловеческих существ, коллективные представлиния которых не подчинялись еще логическим законам? Мы этого не знаем: это во всяком случае весьма мало вероятно. То мышление общества низшего типа, которое я называю лра-логичеекпм за отсутствием лучшего названия,- это мышление по крайний мере вовсе не имеет такого характера. Оно не апти-логичпо, оно также и не алогично. Называя его пралогическим, я только хочу сказать, что оно не стремится прежде всего, подобно нашему мышлению, избегать противоречия. Оно прежде всего подчинено «закону партпщшащш». Ориентированное таким образом, оно отнюдь не имеет склонности без всякого основания впадать в противоречия (это сделало бы его совершенно нелепым для нас), однако оно и не думает о том, чтобы избегать противоречии. Чаще всего оно относится к ним с безразличием. Этим и объясняется то обстоятельство, что нам так трудно проследить ход этого мышления.