Представители вюрцбургской школы полагали, что с помощью метода интроспекции они открыли новый вид психических элементов, но понятие сознанности не получило статуса признанного в отношении ощущения и образа. Вместо этого говорили об открытии вюрцбургской школой безобразного мышления, и многие именно это ставили ей в упрек: открытие носит чисто негативный характер, пусть мысли - это не образы, по что же они такое? Титченер, правда, считал, что он знает ответ на этот вопрос. По Титченеру, мысли о которых говорят вюрцбуржцы, представляют собой отчасти сознательные отношения (attitudes), которые являются смутными, мимолетными паттернами ощущений и образов, отчасти - значениями и суждениями, которые должны быть исключены из психологии, ибо задача их изучения не является адекватной описанию [80].

С высоты прошедших 40 лет мы видим, что главный вклад этой школы - это понимание важности неосознанной задачи п детерминирующей тенденции. Течение мысли детерминируется неосознанно - вот вывод, который был подготовлен духом времени в период его открытия: тогда же Фрейд обнаружил, что область мотивации обычно недоступна интроспекции. Однако вывод Кюльпе несколько отличался от такого понимания. Он считал, что наличие едва уловимых созиашгостен в сознании установлено достоверно, но при этом называл их функциями, чтобы отличить от ощущений и образов классической интроспекции, которые называл содержаниями [43]. Функция и содержаниевот два вида данных о сознании, составляющие вместе то, что обозначается как двухчастная психология позднего Кюльпе. Так своим выбором Кюльпе объединял интроспекцию Вундта с интроспекцией Брептапо. Он также способствовал грядущему протесту против вупдтовой интроспекции со стороны гештальтпеихологии.