Одна из наиболее всесторонних дискуссий по проблемам интроспекции была начата эрудитом Мюллером в 1911 г. [55. Р. 61-176]. Он оказался еще более либеральным, чем Вундт, и оставил место для всех непрямых и ретроспективных форм интроспекции. Будучи главным образом заинтересованным в приложении интроспекции к исследованиям памяти, он различал между настоящим воспоминанием о прошлой апперцепции прошедшего события и настоящей апперцепцией настоящего воспоминания о прошедшем событии -важное различение, поскольку о текущей апперцепции можно расспросить, а прошлая апперцепция зафиксируется и не сможет больше служить предметом исследования.

Не кто иной, как Титченер наложил самое большое ограничение на интроспекцию, потребовав исключить значения из всех описаний сознания. Поначалу Титченер держал это представление про себя, называя появляющиеся в отчетах значения ошибками стимула. Он настаивал на том, что тренированный испытуемый, принявший психологическую точку зрения, описывает сознание (зависимый опыт) и не делает попыток описать-стимул-объект (независимый опыт, данный с точки зрения физики) [5; 79. Р. 22]. После того как Кюльпе попытался обнаружить безобразные (нечувственные) мысли в сознательных процессах суждения, действия и других мыслительных процессах, Титченер построил свою критику этих положений на запрете использовать какие бы то ни было значения в данных интроспекции [80]. Он доказывал, что прямое описание (Besch-reibung, cognitio rei) дало бы разновидность сенсорных содержаний, ставших стандартными в классической интроспекции, и что заключения о данных сознания (Kundgabe, cognitio circarem) -это значения, которые не существуют в виде наблюдаемых сенсорных процессов [81; 82]. Отсюда его психология даже получила название экзистенциональной, потому что он был убежден, что значения, выступающие как предположения, лишены положительного характера, который имеют ощущения и образы как экзистенциональные данные.

Никогда не было полностью правильным утверждение, что интроспекция - это фотография и что она разрабатывалась, без помощи предположений и значений. Обратимся к типичным интроспективным исследованиям Титчепера [16; 25; 28; 31; 58; 59; 64]. Налицо чересчур очень большая зависимость от ретроспекции. Порой требовалось 20 минут на то, чтобы описать продолжавшееся 1,5 секунды состояние сознания, и в течение этого времени испытуемый ломал голову, силясь вспомнить, что же на самом деле случилось более чем за 1000 секунд до этого, опираясь, естественно, на предположения. На йелъ-ской встрече АРА в 1913 г. J. W. Baird с большим энтузиазмом подготовил публичную демонстрацию интроспекции в исполнении обученного (trained) испытуемого, но представление не получилось впечатляющим. Интроспекция со сведенным к минимуму количеством предложений и значений вылилась в занудное перечисление сенсорных элементов, которые, как считалось, не обладали почти никакой функциональной ценностью для организма и потому не представляли интереса, особенно для американских ученых.