Когда мы говорим о работах Александра Романовича, мы прежде всего должны помнить, что чем бы он не занимался, его ключевой ориентацией была ориентация на развитие. Он никогда, даже занимаясь самыми серьезными дефектами, не ориентировался на болезнь, на дефект. Его исходной установкой была установка на развитие, на поиск в истории культуры причин очень многих психических явлений и там же — способов компенсации дефекта.

Чтобы не быть голословным, я обращусь к одной из ранних работ А, Р Лурии, которая появилась в 1921 году и была посвящена механизмам моды. В этой работе он, как бы общаясь с Адлером, определил другую идеологию понимания дефекта и сверхкомпенсации, чем Адлер. Разбирая механизмы моды, Лурия говорит, что мода является одним из уникальных средств сверхкомпенсации: «Вся история одежды и моды решает задачу сокрытия недостатков. Стоит посмотреть мемуары 16—17 веков, чтобы найти целый ряд примеров происхождения отдельных черт туалета, Чтобы увеличить рост, употребляют высокие каблуки, худоба и недостатки развития компенсируются стратегией костюма, блестки на платьях — это излюбленный прием дам, чтобы овладеть вниманием мужчин»- Этот анализ показывает, что Лурия дает совершенно особый культурно-исторический подход к механизмам защитного поведения. Он ищет (в отличие от Зигмунда Фрейда, от Анны Фрейд, от Адлера) корни защитного поведения не в глубине личности, а в истории культуры. Из анализа истории культуры он подходит к механизмам защиты — и в этом одна из характерных особенностей работ Александра Романовича Лурии,

Пример, который показывает нам своеобразие мышления А.РЛурии, относится и к его работам, посвященным речи и ее роли в становлении высших форм поведени произвольности. Идеи Лурии и Выготского находят интереснейшее продолжение в современных исследованиях и наших коллег, и тех «голосов романам, которые звучат за рубежом. Я имею ввиду и «голос* Майкла Коула, и работы Вёрча, посвященные знакам, с помощью которых мы овладеваем поведением.