Б) Роли, возникающие в результате специального обучения (принятие роли актером, выработка роли в деловой игре и тд.)> когда осуществляется сознательное овладение рольюЭто значит, что эти роли более гибки, что в дальнейшем человек сможет исполнять эти роли сознательно и произвольно, остается способным к их оценке и выбору. Можно сказать, что человек использует эти роли как «средства», при помощи которых он овладевает своим поведением в соответствующей роли ситуации, например, в ситуации деловой игры,

Таким образом, ситуация деловой игры вызывает реорганизацию смысловых установок личности, которые перестают быть неосознаваемыми и ригидными, связанными с определенными конкретными способами реализации, из них вычленяется их собственно операциональное звено, которое становится сознательно управляемым.

Такая перестройка оказывается необходимой, так как подобная неосознаваемость, «сращенность» роли с личностью субъекта, с его смысловыми установками приводит к нежелательным последствиям для самой личностиМожно было бы сказать, что крайнее выражение этой тенденции связано с потерей субъектом личности как таковой. Человек постепенно теряет способность выражать свои чувства открыто и естественно, строить свою деятельность в соответствии с общей направленностью, мотивацией ее личности, А это, в свою очередь, приводит и к невозможности чувствовать, потере самого искреннего, оригинального чувства и переживания. Тогда им на смену приходит штамп, стереотип поведения, фразы, мысли, К, ССтаниславский указывал: «Штамп — это попытка сказать о том, чего не чувствуешь» (Станиславский, 1938). Тот же факт подчеркивает JL Н, Тол стой, когда устами Анны Карениной характеризует Алексея Александровича Каренина: «Она знала, что несмотря на поглощавшие почти все его время служебные обязанности» он считал своим долгом следить за всем замечательным, что появилось в умственной сфере. Она знала также, что действительно его интересовали книги политические, философские, богословские, что искусство было по его натуре совершенно чуждо ему, но что, несмотря на это, или лучше вследствие этого, Алексей Александрович не пропускал ничего из того, что делало шум в этой области, и считал своим долгом все читать. Она знала, что в области политики, философии, богословия Алексей Александрович сомневался или отыскивал; но в вопросах искусства или поэзии, в особенности музыки, понимания которых он был совершенно лишен, у него были самые определенные и твердые мнения. Он любил говорить о Шекспире, Рафаэле, Бетховене, о значении новых школ поэзии и музыки, которые все были у него распределены с очень ясною последовательностью» (Толстой Л.Н. Анна Каренина. М., 1978, с.74).