Сочетать признание стремления к счастью с положением об особой стратегии его осуществления — удачная мысль А. Н. Леонтьева. Но “хитрая стратегия” счастья, как она изложена Дж. Ст. Миллем, хотя и заключает в себе зерно истины, все же оказывается еще недостаточно “хитрой”. Постановка перед собой “какой-нибудь цели” человека автоматически счастливым не делает. Недаром классики мировой литературы показали нам немало человеческих типов с большими потенциальными задатками, которых постановка цели обогащения и яростное ее преследование привели не к счастью, а к полному душевному краху.

Для того чтобы правильно решить вопрос о стремлении к счастью как побуждению личности, равно как и о верной “стратегии” счастья, необходимо сначала определить содержание последнего понятия. На наш взгляд, удачная дефиниция счастья при рассмотрении его в психологическом плане дана в “Философской энциклопедии”: “Счастье — переживание полноты бытия, связанное с самоосуществлением” .

Счастье — в своем интегративном психологическом выражении — есть эмоция, но эмоция, которая оценивает факты не. с позиций частных потребностей, а с точки зрения того, насколько человеку удается осуществлять себя. Но что значит самоосуществление? Можно ли его свести к идеальному состоянию удовлетворения всех потребностей данной личности? Если да, то означает ли это, что чем меньше потребностей у человека, чем они элементарнее, тем легче ему самоосуществляться и чувствовать себя счастливым. Каков же должен быть ответ?

Примитивной личности и в самом деле гораздо легче дается чувство довольства собой и жизнью. Но есть маленькое мещанское счастье и есть — настоящее счастье, которое может испытать только “настоящий человек”. Это разграничение не имеет в виду просто разную моральную оценку этих двух “счастий”. Это и два разных чувства, отнюдь не тождественных по своей силе, красоте и глубине.

Настоящее счастье требует от человека такого самоуществления, при котором он реализует все свои человеческие потенции. А это невозможно сделать, замыкаясь в узком мирке личного благополучия, отрывая свое “самоосуществление” от борьбы за осуществление высоких идеалов человечества.