Перечисленные признаки эмоций, однако, в методологическом отношении служат весьма специальной задаче: они позволяют более или менее точно очертить круг явлений, которые автор этим словом называет. Сущность же эмоций может быть раскрыта только в конструктивном теоретическом анализе.

Для того чтобы лучше обозначить некоторые характерные особенности эмоций, сопоставим их сначала с мышлением.

В современной философской и психологической литературе эмоции и мышление рассматриваются как тесно связанные между собой, однако принципиально разнородные процессы. Правда, иногда пишут об “эмоциональном мышлении”, но в смысле научной метафоры. (Имеется в виду, что “мышление превращается из рационального в собственно эмоциональное тогда, когда основная тенденция его приводит к включению чувств, желаний в свой процесс и результат, выдает эти субъективные моменты за объективные свойства самих независимых от сознания материальных вещей и связей”. При классификации психических явлений мышление традиционно объединяют с ощущениями, восприятиями и некоторыми другими внутренними деятельностями в группу познавательных процессов, а эмоция либо выделяют в самостоятельный разряд, либо “приплюсовывают” к воле.

Нам представляется, однако, что на самом деле между эмоциями и мышлением существует гораздо большая общность, чем между мышлением и ощущениями и восприятиями. “Чистые” ощущения и восприятия как деятельности “снятия” идеальных копий с действительности — это информационные процессы, которые служат основой для ориентировки живого организма в мире объективных предметов и явлений, но сами по себе его ни на какое поведение не мобилизуют. Очень своеобразно это проявляется, например, в поведении людей, страдающих непереносимой физической болью, после операции рассечения лобных долей (лоботомии). Обычно больные, как говорится, прежде не находившие себе места, после операции в значительной мере избавляются от страданий, хотя, впрочем, и совершенно парадоксальным образом. Вот как рассказывает об этом американский ученый Д. Вулдридж: “Один врач, беседуя с больной после операции, задал ей обычный в таких случаях вопрос, чувствует ли она облегчение боли. Он был уверен, что получит утвердительный ответ, так как больная явно выглядела после операции более спокойной и довольной. Поэтому врач был немало удивлен, услышав от больной, что боль не только не исчезла, но даже не уменьшилась. При дальнейших расспросах выяснился важный факт, что операция привела не к ослаблению самой боли, а к такому изменению в психическом состоянии больной, в результате которого боль перестала беспокоить ее, хотя сама по себе не прекратилась. Расспросы других больных показали, что этот результат типичен. Фронтальная лоботомия не устраняет неизлечимую боль, а только изменяет отношение к ней больного”.