Язык коренным образом изменяет мир Джоя, поскольку переструктурирует его. Он подразделяет доречевой опыт на отдельные резко очерченные категории, делит события во времени на прошлые, настоящие и будущие, расширяет сети ассоциативных связей. Он легко переступает пределы реальности. Язык стоит вне непосредственного переживания и отражает его в качестве чего-то отдельного, к чему можно обращаться снова и снова.

Но у языка есть и темные стороны, свои недостатки, особенно по сравнению с отлаженной доречевой системой, которой владеет Джой. Слова не могут достаточно хорошо справляться с целостными переживаниями. Язык идеально приспособлен для того, чтобы разделять вещи на разные понятия (большой, маленький), но весьма неуклюж в обозначении промежуточных ступеней и переходов между ними. Указывать на эти ступени помогают жесты: вы можете, например, сказать «вот такой большой» и показать руками, что имеется в виду. Язык медленный, действия же — выражение лица и жесты — осуществляются быстро. Язык может разделять мысль и испытываемую эмоцию. Он раскалывает богатые и сложные целостные переживания на относительно бедные отдельные составляющие. И, что еще более важно, некоторые несловесные переживания (например, взгляд в глаза другого человека в то время, как он смотрит в ваши глаза) вообще не могут быть отражены словами, в лучшем случае слова могут лишь напомнить о них. Поэтому, когда в жизнь Джоя входит язык, он создает пропасть между знакомым доречевым миром опыта и новым миром слов. Это вызывает замешательство, а временами становится мучительным. Впервые Джою приходится удерживать две различные версии одного и того же события. Отныне и навсегда его жизнь пойдет параллельно в двух планах. Простая целостность опыта разрушена. Как Джой проживает эту разделяющую сторону появления языка в его жизни, мы увидим в следующих главах. Отныне для Джоя вербальные и невербальные способы переживаний будут всегда существовать вместе.