Если, например, человека длительное время шантажируют суицидом, он может дойти до такой степени усталости и безнадежности, что скажет: «Твое дело. Охота тебе, — и Бог с тобой!»5 Если это удается, то если он десенситизирован настолько, что ему действительно становится все равно, осуществит свою угрозу партнер или нет, — он выходит из игры. Этот путь, как вы понимаете, опасен как для собственной психики, так и (иногда) для партнера, но, тем не менее, он возможен, — а в некоторых тяжелых случаях даже необходим.

Второй путь — это изобретение контр-игры, т.е. сознательное, намеренное, умное и доброе интриганство, дающее возможность «переиграть» Адресанта: на предлагаемую «двойную связанность» ответить другой «двойной связанностью», на следующую — следующей. Это, в принципе, возможно, это даже может оказаться не очень трудным (потому что игрок-невротик при всей своей ма-нипулятивной изощренности все же однообразен в своей игре, ограничен своим сценарием), — но этому нужно специально учиться. По-видимому, хороших дипломатов, хороших бизнесменов должны учить именно этому6. В принципе, всегда есть такая возможность — переиграть.

Правда, для этого нужно одно обязательное условие: целиком и полностью избавиться от ощущения себя «жертвой». Нужно вступить в игру по известной формуле «На войне как на войне» (то есть, в частности, не играть в «Посмотри, что ты со мной делаешь»): воюем мы при этом, конечно, не с самим человеком, а с его невротическими механизмами.

И, наконец, есть третий способ, тоже трудный и рискованный, как и первые два: это — психотерапевтическое отношение к Адресанту, что требует очень определенного и решительного «выхода в перпендикуляр». Т.е. несмотря на весь риск, на все угрозы и шантаж в этом случае нужно отказаться от обсуждения какой бы то ни было ситуации по ее содержанию и направить отношения на то, чтобы дать Адресанту шанс выйти в положение Взрослого.

Адресант может этим шансом воспользоваться или не воспользоваться; Взрослая коммуникация не может быть вынужденной, она исключает всякую «гарантированную» манипуляцию. Но при таком подходе нужно четко и жестко отказаться ком-муницировать в практической реальности, в которой идет игра, и соглашаться на коммуникацию только в плане терапии Адресанта. На инициацию игры идет ответ, — если говорить грубо и называть вещи своими именами, — «Тебя нужно лечить, и пока мы тебя не вылечим, обсуждать то, что ты обсуждаешь, я вообще отказываюсь».