Далее, еще важнее то, что конструкции значений всегда принадлежат культуре, а не данному индивиду. Это «полуфабрикаты» транслируемого культурой опыта, а не реальный предметный мир человека. Социокультурное целое (того или иного масштаба, от нации до клуба любителей мопсов) может обладать некоторой собственной квази-жиз^ нью, воплощающей конструкции значений в некую социальную предметность. Эту квази-жизнь убедительно описывал и исследовал Г.П.Щедровиц-кий17, называя ее «деятельностью»18. Однако отношение человека и деятельности остается проблематичным. Г.П. утверждал, что «деятельность паразитирует на человеке», а человек может быть в лучшем случае сознательным «агентом деятельности»19.

Экзистенциального психотехника такая точка зрения, естественно, устроить никак не может. Человек может «сторговаться» с социумом, получая за участие в реализации его, социума, квази-жизни ту или иную плату, в виде ли денег, социальной защищенности, положения, власти и пр. Но важно не продаться «с потрохами», помнить, что у человека есть своя жизнь со своим смыслом, никак не сводимым к реализации социальных и культурных программ.

Таким образом, получаемые из культурной сферы «предметные заготовки», чтобы стать фрагментами реальной ситуации человека, должны пройти еще специфическую «авторизацию», то есть быть наделенными специфическим личным смыслом, «атитыодами» и ценностями.

Впрочем, как мы уже видели, это не происходит и не может происходить со всем массивом виртуального материала, поддерживаемого человеком. Как говорят суфии, осел, перевозящий свитки «Корана», от одного этого не становится еще набожным. Должна сложиться специфическая ситуация экзистенциального выбора, которая ставит человека перед необходимостью такой работы и одновременно, самой своей значимостью, вооружает его энергией и волей, чтобы довести эту работу до конца.

Конструкции значения и правила конструирования, лишь «вчерне» передаваемые культурой, подвергаются в этой ситуации суровой переоценке, предметы - перепредмечиванию, ценности - проверке, как принято говорить, «жизнью». В итоге история микрокосма личности (как последовательность такого рода экзистенциальных выборов с их судьбоносными - в том или ином масштабе - результатами) всегда более или менее расходится с историей мезокосма культуры. Возможно, они примиряются и согласуются где-то за пределами Эго и социума, в макрокосме таких масштабов, как история Земли или солнечной системы.