2. Итак, мы можем оставить Ивана Ивановича «разжевывать» свои интроекты, чтобы вызываемое ими замешательство уступило место экзистенциальному выбору, за который он смог бы принять реальную, а не выдуманную (bullshit, в терминах Перл-за) ответственность.

Правоверный гештальтист сказал бы, что на место интроектов, которыми пока что для него являются слова «отец», «семья» и пр., следует поставить «фигуру», выявляющуюся на соответствующем фоне в результате полноценного гештальтообразо-вания. Я, как человек практический, сразу возражу: очевидно, что фигура, которая может развернуться за словом «отец», будет разной по отношению к разным детям Ивана Ивановича, разной при различных решениях проблемы, которые он может себе представить, и т.д. А вместе с тем, решить проблему своего отцовства Ивану Ивановичу нужно в целом. Буквально понимаемый принцип «здесь-и-те-перь» не всегда хорош, если нужно решать реальные вопросы жизни.

Советская академическая психология не приняла, в отличие от академической психологии остального мира, концепцию гештальта и вместо этого разработала, опираясь на идеи Л.С.Выготского, концепцию предмета — предметного действия, предметного мышления и т.д. И была права, потому что при этом удалось создать ряд понятий, которые в других парадигмах прорисовываются гораздо слабее, часто неуклюже и путано.

Концепция гештальта разрабатывалась преимущественно в области психологии восприятия и сохраняет следы этого подхода. Попытки описывать действие в рамках понятийного аппарата гешталь-тпсихологии, которые делались, например, П.Гуд-меном во второй части книги «Гештальттерапия», выглядят чрезвычайно неловко. Невозможно действовать с фигурой: она при этом просто разрушится. Действовать можно только с предметом действия, который должен при этом как-то отвечать этому действию: уступать, сопротивляться, изменяться в соответствии с действием и пр. Предмет действия - это то, с чем что-то можно делать.

Гештальтом можно, с этой точки зрения, назвать восприятие предмета — то, как предмет выступает на первой фазе целостного акта жизнедеятельности. Гештальт предполагает синтез многообразных элементов восприятия в некоторое определенное единство — синтез, достигаемый в результате упоминавшегося «ага-эффекта». А «ага-эффект» - это, как мы теперь можем догадаться, как раз «прозрение» за переплетением воспринимаемых элементов того самого предмета, с которым можно и нужно будет действовать.