У пятилетнего сына двоюродной сестры Ивана Ивановича - два «папы» (он их обоих так «папами» и называет: «папа Володя» и «папа Костя») -бывший муж его мамы и теперешний муж. Все в очень хороших отношениях между собой, и перед каждым праздником мужчины договариваются, кто что Пете будет дарить. У Машиной (Маша - старшая дочка Ивана Ивановича, ей скоро будет 11) одноклассницы папа один, но такой «строгий», что девочка каждый день приходит в школу заплаканная, а иногда - с синяками. А у Кати, соседки по лестничной клетке (ей только что исполнилось 17), папа-то есть, а вот к маме она в гости ездит. Папа с мамой развелись, когда Кате был 13 лет, и она выбрала жить с папой: он оставался один, а мама выходила замуж за хорошего человека, который Кате не нравился. А папу было жалко.

А вот у Петра Петровича (это сослуживец Ивана Ивановича по Институту кефира) в семье «все в порядке»: и мама, и папа на месте, только сын почему-то связался с дурной компанией и вместо того, чтобы каждый вечер со всей семьей смотреть по телевизору сериалы, слоняется неизвестно где.

И так далее.

Конечно, «нормальная семья» - это очень хорошо. Только вот - что это такое, «нормальная семья»?

Расскажу только об одном из рифов на пути этого бегущего по волнам мечты семейного кораблика2. В сознании современных мужчин и женщин «нашего круга» прочно утвердилась идея, что муж и жена должны «любить» друг друга. Старорусское «он ее жалеет» вызывает снисходительную усмешку. А представление о «любви» предполагает соединение двух мифов, один из которых первоначально возник в прямом противопоставлении другому. Первый миф - надежная, добрая, теплая, дружеская, устойчивая семейная жизнь. Второй -миф о романтической любви, свободной и спонтанной. Мифологическое совмещение мифов: сначала - встреча, он — ее, а она — его выбирает «по любви»3, а потом они живут «долго и счастливо» и умирают «в один день». Смотри советское, а также американское кино, особенно середины века.

При этом забывается, что романтическая-то любовь «свободна, мир чарует, законов всех она сильней», что «... для первой же юбки / он порвет повода...»4. А также (еще более глубинное, архе-типическое): «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте»5. Что вы! У нас, конечно, все будет иначе, мы будем счастливы: «по любви», но надежно; надежно, но «по любви». Поэтому: (она) «Ах, ты меня не любишь?! Вон!!» -(он) «А как же дети?» - (она) «Детям нужна счастливая семья!» - (он, с мукой в голосе) «Но я люблю другую!» - (она, с отчаянием, но и не без торжества) «А как же дети?!» - (он, которого она, наконец, «достала») «У нас тоже будет ребенок!»