Но любовь, как тонко заметил антисоветский классик6, подобна велосипеду: чтобы не упасть, велосипедисту нужно ехать вперед. После какого-то институтского вечера с шампанским Иван Иванович и Верочка нечаянно оказываются в интимной ситуации. Через некоторое время Верочка, смущаясь и краснея, сообщает Ивану Ивановичу, что она беременна. И спрашивает, что ей делать.

И вот тут Иван Иванович может оказаться в ситуации выбора. Он влюблен в Верочку и какой-то частью своей души как бы даже и рад ее беременности. Но ведь он муж своей жены и, более того, отец своих детей. Как влюбленному мужчине ему следует бежать за цветами, а потом, вместе с Верочкой, в ЗАГС. Как мужу своей жены ему следует строго поставить Верочку на место — «поиграли и будет». Там — дети, которые в нем нуждаются, но и тут — ребенок, который, если родится7, будет в нем нуждаться.

Теоретически можно сказать об этом так. В ситуации экзистенциального выбора человек оказывается в точке пересечения двух или нескольких несогласованных, живущих каждая по своим законам, действительностей. В каждой из этих действительностей по отдельности человек имеет вполне определенный способ поведения, ему ничего не нужно выбирать. Как-бы-одновременное существование Ивана Ивановича в качестве мужа и любовника возможно как раз потому, что, будучи с женой, он закрывает глаза на свои «маленькие шалости», а как любовник он с еще большей охотой забывает свою семейную жизнь как некстати приснившийся сон8.

Но ситуация-в-целом может сложиться таким образом, что необходимый способ поведения в одной из частичных действительностей несовместим с поведением, требуемым другой частичной действительностью. Как позже сказала Верочка, утешая вконец запутавшегося Ивана Ивановича, «как ты ни поступи, ты все равно — подлец».

Впрочем, ситуация выбора может создаться только в той мере, в какой личность, живущая в этих действительностях, удерживает их пересечение. А делает она это в той мере, в какой это необходимо для нее как личности.