Коль скоро утверждается, что психотехническая Работа является пропедевтикой к пневмотехничес-кой, кто-то может поинтересоваться пневмотехни-ческими ориентирами автора. Отвечу. «На заре времен» (в 1971 году) я был всосан «московским эзотерическим бульоном» (аналог первобытного бульона, в котором возникла, по преданию, жизнь) и начал свое активное в нем обращение. Книг (как и людей) тогда у нас было немного, каждая - на вес золота. Мне посчастливилось выбрать (или она меня выбрала?) «В поисках чудесного» П.Д.Успенского. До сих пор я перечитываю эту книгу примерно раз в год-полтора, каждый раз по-новому.

Петр Демьянович, — спасибо ему огромное, — ухитрился изложить гурджиевскую невнятицу (попробуйте почитать другие записи лекций Г.И.9) таким образом, что это можно понять, выделить главные идеи, проследить аргументацию и «подключиться». Идея требует не согласия или отвержения, идея - если она действительно живая идея, — требует понимания, что и достигается «подключением и размышлением»10.

Со временем, а также знакомясь с прочим наследием П.Д.Успенского, я начал улавливать специфические искажения, присущие его передаче идей Гурджиева. Тогда начали быть доступными и полезными и другие записи его лекций (собственные сочинения Г.И. - про другое, с ними - работа особая, если кто соберется ее предпринять).

Стало понятным также, что Гурджиев - во всяком случае «русского периода» - не собирался «преподавать систему», что нет никакой «системы Гурджиева». Тем большая бессмыслица -словосочетание «система Гурджиева-Успенского». Кто-то (чуть ли не со ссылкой на Идриса Шаха) писал, что у Успенского «есть система, но нет метода». Нет у него никакой системы. К его последней книге вполне применимо цитируемое им замечание Гурджиева по поводу одной из ранних его книг, что-де «если бы Вы понимали хоть малую часть того, что написали в своей книге, я пошел бы к Вам в ученики». В космологических схемах Успенский просто запутался (поэтому при первых нескольких чтениях я советую их пропускать), зато в так называемом «психологическом» аспекте ухитрился передать (хотя и без адекватного понимания) огромный и совершенно бесценный материал.