Если тот же слабослышащий станет к вам лицом, то он может оказаться способным слышать гораздо большее число слов.

Если тот же слабослышащий слушает рассказ с доступным ему содержанием, то он в общем улавливает смысл рассказа и лишь изредка переспрашивает вас, когда в вашей речи мелькнет неожиданное для него слово или словосочетание. Конечно, подобное восприятие речи оказывается обычно возможным лишь при некоторой степени остаточного слуха. При полной глухоте это невозможно, если только оглохший человек не научился читать с губ, т. е. воспринимать речь зрительно, наблюдая за движениями губ собеседника и по смыслу, по догадке дополнять те элементы речи, которые уловить с губ невозможно.

Итак, слабослышащий взрослый пользуется своим остаточным слухом в речевом общении. Само собой разумеется, что это оказывается возможным только при условии общения на том языке, который хорошо известен лицу, вынужденному по догадке дополнять те элементы речи, которые недоступны его слуху.

Попробуем теперь представить себе, как обстоит дело у ребенка, слух которого оказался в той или иной степени дефектным с раннего возраста, т. е. в первые годы его жизни, когда слух должен служить не столько общению, сколько усвоению первых звуков, первых слов и фраз, составляющих нашу речь.

Как было сказано выше, для овладения ребенком значением слов, для их различения по звуковому состав требуется высокая степень сохранности слуха. Здесь есть основания рассчитывать на дополнение по догадке. Ест ственно, ребенку, который впервые усваивает слова с по мощью с духа, все они еще неизвестны. Для того чтоб он мог пытаться повторять слова вслед за окружающим его людьми, ему необходимо слышать с достаточной чет костью каждое из обращенных к нему слов.

Если ребенок не слышит речевые звуки с достаточно отчетливостью и постоянством, повторяющиеся слова мс гут каждый раз показаться ему иными, и поэтому он не связывает их с теми предметами, которые они обозначают и, следовательно, не усваивает или недостаточно усваивает их значение.