Естественный разговор целыми (фразами — это уже не бессмысленная зубрежка отдельных слов на уроке, это уже настоящее, жизненное, необходимое и интересное общение. И успех в освоении слов был ошеломляющим. Две недели спустя учительница продолжает свои записи: «Полный успех! Елена теперь знает значение более ста слов и каждый день учит новые слова, нимало не подозревая, что она делает нечто особенное. Она учится, потому что нельзя иначе, как птица научается летать. Только, пожалуйста, не думайте, будто она выражается свободно. Подобно своей маленькой кузине, она смысл целой фразы вмещает в одно слово. «Молоко!» с прибавлением известного жеста значит: «Дай еще молока». «Мама?» с вопросительным выражением значит: «Где мама?» «Гулять» значит: «Пойдемте гулять» или «Я хочу гулять». Но когда я пишу в ее руке: «Дай мне хлеб», она подает. И если я пишу: «Пойди, достань шляпку; мы пойдем гулять», она немедленно исполняет. Одни слова «шляпа», «гулять» вызвали бы в ее уме то же представление, но целая фраза, повторенная много раз в течение дня, запечатлевается в мозгу, и она весьма скоро сама повторяет ее» (там же, с. 41).

Так молодая учительница преодолевает, пожалуй, самого страшного врага успешного обучения, каким является искусственность, формализм учебного процесса, его оторванность от жизни, от подлинных интересов ребенка. И тут уж она прямо вступает в конфликт с существующей тогда педагогической наукой и практикой: «Я начинаю подозрительно относиться ко всем мудреным и специальным воспитательным системам. Мне кажется, они построены на предположении, что каждый ребенок — нечто вроде идиота, которого надо учить мыслить. На самом же деле, если ребенка предоставить самому себе, он будет мыслить больше и правильнее.