И оставшимся «сильным» самцам тоже приходится чаще производить потомство, а при усилении интенсивности половой деятельности возрастает число потомков-самцов. То есть в экстремальных условиях жизни больше самцов гибнет, но больше и рождается. При этом возрастает и число разных отклонений от нормы (т.к. у самцов они возникают чаще), и среди этих отклонений обязательно найдутся такие, которые не были бы востребованы в обычных условиях, но оказываются полезными в экстремальных (например, рождаются детеныши с более густым мехом, чем обычно, а это очень полезно при резком похолодании).

Если попытаться проиграть эти закономерности на уровне человека, то станет понятен «феномен военных лет»: в войну и сразу после нее рождается больше мальчиков. Все сильные здоровые мужчины уходят на войну, и остаются очень молодые, больные, инвалиды, которые становятся отцами мальчиков. Но эта закономерность, конечно, выявляется только на большом статистическом материале и к семье, где всего один-два ребенка, она совершенно неприменима.

Итак, женский пол полнее сохраняет численность, а следовательно, и исходный спектр генотипов. Половой отбор на женских особей действует слабо (почти все самки имеют потомство). У мужских особей идет интенсивный половой отбор, и генетическую информацию они передают неравномерно (часть самцов из процесса репродуктивной деятельности исключается). При этом женский пол передает по наследству информацию о прошлом (набор наследственного материала, который закреплен длительным отбором), а мужской пол — информацию о настоящем (об экологических или социальных катастрофах или о стабильной ситуации). Предполагается, что в потомстве часть генетической информации сохраняется лишь в мужской подсистеме и наследуется лишь по мужской линии. Из этого следует, что в экстремальных ситуациях по каким-то признакам происходит расхождение между мужским и женским полом и начинают более резко проявляться различия между полами, они становятся все более непохожими.