Ниже я приведу примеры, иллюстрирующие эти суждения. Я вспоминаю мальчика, в раннем детстве обожавшего сладкое. Так как эту страсть было невозможно удовлетворить обычными методами, он шел на любые нарушения и ухищрения, чтобы добиться желаемого, тратил все свои карманные деньги на сладости и не придавал особого значения тому, каким образом были добыты дополнительные средства. В дело вмешались родители. Мальчику запретили есть сладкое, и его преданность матери, настаивавшей на таком запрете, сыграла свою роль. К удовлетворению старших он перестал жаждать сладкого. Но даже позже, будучи молодым человеком, обладавшим достаточным количеством денег, чтобы скупить все пирожные в кондитерском магазине, он не мог съесть плитку шоколада, не заливаясь густой краской. Наблюдавшие за ним были уверены в том, что он делает что-то запрещенное, как если бы он ел купленное на краденые деньги. Очевидно, что навязанное ему ранее ограничение не привело автоматически к изменению ситуации.

Вот другой пример, на этот раз еще более безобидный. Этот мальчик был особенно привязан к матери. Больше всего он желал занять место отца, стать ее наперсником, защитником и самым любимым человеком. Неоднократно он убеждался в том, что отец на законных основаниях занимал то положение, к которому стремился он, что отец был властен в любой момент отослать его от матери, тем самым подчеркнув разницу между его детской беспомощностью и слабостью и несомненной силой отца. Позже, будучи подростком, этот юноша страдал от мучительной робости и ощущения ненадежности положения, стоило ему оказаться в одном доме с обожаемой им девушкой. Содержание этого страха состояло в том, что может появиться некто и заявить, что он занимает место, принадлежащее другому. Во избежание этих неловких ситуаций ему приходилось тратить массу энергии на то, чтобы найти доводы, которые могли бы правдоподобно объяснить факт его присутствия.

Пли возьмем другой случай. Девочка получала необычай-нос удовольствие от своего обнаженного тела, демонстрировала его своим братьям и сестрам и, перед тем как идти спать, с удовольствием мелькала перед ними в голом виде. Это вызвало чрезмерные стыд и скромность, которые сопровождали ее на протяжении всей ее дальнейшей жизни. Когда встал вопрос выбора профессии, кто-то предложил ей работу, обязывающую ее делить комнату с соседками. Она без колебаний заявила, что это ей не подходит. За всеми ее на первый взгляд рациональными доводами скрывался страх раздеться в присутствии других. Выбор профессии оказался для нее менее важен, чем навязанный ей в детстве запрет.