Проблема усугубляется тем, что ребёнок похож на одного из родителей и не похож на другого уже в силу своей принадлежности к мужскому или женскому полу. Сначала родители могут воспринимать его как относительно бесполого третьего члена семьи, но ребенку не суждено долго оставаться «бесполым». Родитель того же пола, что и ребёнок, считает его потенциально ему «принадлежащим». Родитель другого пола видит в ребёнке сходство со своим супругом и испытывает страх, что ребёнок настроится (восстанет) против него. Он прилагает все усилия, чтобы перенастроить ребёнка на свою сторону, делегируя ему некоторые супружеские полномочия. Для родителя противоположного пола ребёнок становится суррогатом супруга. При данном положении вещей, приняв сторону одного из родителей, ребёнок рискует потерять другого. А поскольку он нуждается в них обоих, любой выбор непременно травмирует его.

«Ты такой же, как твой отец».

«Давай, продолжай в том же духе и будешь маменькиным сынком».

«Всё в порядке, просто ты — папочкина дочка».

«Послушай женщину и сделай наоборот».

В результате достаточно длительного втягивания ребёнка в выполнение взаимоисключающих родительских требований у него формируется своеобразный защитный механизм психики, когда «чем хуже, тем лучше» и наоборот. Пытаться соответствовать непонятным противоречивым желаниям взрослых бессмысленно («Где твой купальный костюм?», «Не подходи близко к воде»). Проще стать карикатурой конфликтных отношений и действовать по собственному усмотрению (отрицая мнение того и другого). Когда ребенок достигает подросткового возраста, взаимное пренебрежение родителей получает свой закономерный итог.

До поры до времени родителям удается держать втайне неконгруэнтное поведение ребёнка. Может пройти достаточно лет, пока отклоняющееся поведение ребёнка приобретёт общественный характер. Если родителям при этом удается сохранить лицо внешне благополучной семьи (а этому способствует наличие других детей без вызывающего поведения), то общество, скорее всего, посочувствует родителям, которые производят хорошее впечатление, но которым не повезло с «наследственной» или «социальной» точки зрения («Он не принадлежит этой семье», «Он связался с дурной компанией»). Если же других (благополучных) детей нет, то общество начинает проверять родителей на предмет их педагогической компетентности. Под пристальными взглядами извне неустойчивый баланс дисфункциональной семьи разрушается, взаимные упрёки приобретают открытую форму. Теперь бремя вины с ребёнка окончательно переносится на родителей.