Поведение больного полностью соответствует переживаемому им страху и содержанию галлюцинаций. Он суетлив, беспокоен, возбужден, всматривается в образы галлюцинаций, бурно реагирует на них: закрывается с головой одеялом, пытается бежать, прячется, иногда сам переходит к агрессивным действиям в отношении к кажущимся «преследователям». Значительно реже настроение больных бывает повышенным; в этих случаях галлюцинаторные переживания «забавляют» больного или бывают эротическими. Реальная обстановка в состоянии делирия воспринимается больными как нереальная, больничную палату они принимают за свою квартиру, знакомые люди не узнаются. Ориентировка во времени также бывает нарушена, больные не различают события, происходящие в настоящее время и имевшие место в прошедшие дни. После окончания делирия сохраняются более или менее полные воспоминания о пережитом.

В тяжелых случаях делирия нарастает оглушение сознания. Галлюцинации при этом становятся все более редкими, возбуждение ограничивается пределами постели: больные с выражением ужаса к чему-то присматриваются, отстраняются, отталкивают от себя врача. Иногда двигательное беспокойство проявляется перебиранием одежды руками. Такая форма делирия свидетельствует о тяжелом общем состоянии; в народе знают об этом и говорят о таком больном: «обирается!». Если в последующем все же наступает выздоровление, при прояснении сознания у больного остаются лишь смутные и отрывочные воспоминания о пережитом: виделись толпы людей, горящие костры, слышались крики о помощи.

Вариант синдрома с более медленным, постепенным развитием, с глубоким нарушением связности и последовательности психических процессов авторы английского руководства обозначают как подострый делирий (в старых психиатрических руководствах он описывается как аменция). Возбуждение при нем становится совершенно бессмысленным, хаотичным. Больные пытаются вскочить с постели, кричат, плюются, рвут на мелкие клочки белье, при попытке их накормить выплевывают пищу изо рта. Мимика их отражает калейдоскопическую смену настроения: то эротическую страсть, то ужас или страдание, то экстаз. Наиболее характерным бывает выражение растерянности и недоумения, отражающее глубокое нарушение ориентировки в окружающем и в собственной личности. В момент легкого просветления сознания они с выражением растерянности и беспомощности задают вопросы: «Где я?... Что тут происходит?..». При усилении возбуждения речь становится бессвязной и представляет собой бессмысленные обрывки слов и слогов: «Простите, я не была... Не естественно... А-ла-ла!.. Как вас зовут... Сейчас». Из отдельных отрывочных высказываний больных и по их мимике можно догадаться, что у них имеются отрывочные и бессвязные галлюцинации и бредовые идеи: они представляют себя находящимися в церкви, в аду, слышат вопли детей, грохот рвущихся бомб. Все эти переживания больные в последующем амнезируют.