Для музыканта каждый тон и каждая интонация обладают неповторимым звучанием, особенной ладовой и темброфонической окраской, хотя «ля» остается звуком «ля», секста – секстой. Аконстантность у музыкантов выражается прежде всего в тонком ощущении градаций звучания — высотных, ладо-интонационных, тембровых, временных, стилевых, смысловых. Можно сказать, что все основные симптомы музыкальной одаренности выступают психологическими проявлениями феномена аконстантности.

В той или иной степени чувство аконстантности присуще всем представителям художественных профессий независимо от уровня одаренности. Но для особо одаренных оно скорее изначально, обусловливается острым ощущением непрерывной изменчивости мира, внимательностью к нюансам и оттенкам его изменений. Отсюда свежесть и непосредственность мировосприятия, мышления и воображения. Можно сказать, что аконстантность буквально питает и стимулирует творческое воображение: неповторимое и ускользающее можно выразить только в образе, метафоре, повторяющееся и устойчивое — в понятии.

Идеомоторныи феномен

В психологии идеомоторным актом (греч. Idea – образ; лат motor — приводящий в движение; лат. actus — действие) называют непроизвольный переход представления в движение.

Как известно, в искусстве способность выражать себя основывается на принципах идсомоторных актов, только этот переход совершается мгновенно, а психологические связи между образом и движением не только необычайно плотные, но и обратимые. Поэтому всякий художественный образ, мысль, переживание обретают естественный пластический рисунок. А всякое движение руки, тела и даже глаз обнажает свой скрытый смысл, возвращается художественным образом, мыслью, переживанием. Не случайно едва ли не самыми популярными метафорами, выражающими незаурядную одаренность к разным искусствам, являются: «мысль на кончике пера» (кисти или в кончиках пальцев), «слышащая» (пли «думающая») рука» и т.п. Неразрывная спаянность образа, переживания и выражения обусловливает не только особую выпуклость художественно-психологических состоянии, но и острую и тонкую реактивность в отношении скрытого смысла пластической выразительности всякого движения. На этом, по-видимому, основана сильная потребность в художественном самовыражении, которую Михаил Чехов приравнивал к художественному таланту.