Современное состояние культурного сознания входит в противоречие со сциентистским, рационально-знаниевым, технократическим характером традиционной модели образования. Структура и содержание образования, имеющего в своей основе «знаниевую» парадигму, сегодня не соответствует структурам современной культуры и человеческой деятельности, вследствие чего не в состоянии обеспечить свое основное предназначение - адекватное отражение и эффективное присвоение человеческого опыта.

В современных условиях перестратификации общества при смене системы как экономической, так и культурных норм и отношений, в условиях социокультурного кризиса, охватывающего различные сферы общественной жизни, возникает необходимость выбора социокультурной модели образования.

Частью парадигмального кризиса образования является и проблема характера социальных взаимодействий и отношений между главными участниками обучения - учителем и обучаемым. Педагог императивного склада уже не отвечает духу нашего времени и современной культуре. Но в реальной практике все же преобладает именно педагог императивного склада, поскольку пока доминирующей является «знаниевая» парадигма, построенная на категоричных представлениях классических наук о мире и его познаваемости, о детерменированности законов, действующих в реальной действительности.

Полнее осознать потребность в инновационном обучении, в преодолении традиционных способов организации образования помогает культурно-исторический анализ этнографических данных, проделанный известным американским этнографом детства Маргарет Мид. Она предлагает свою типологию культур, проливающую свет на необходимость изменения функций системы образования. М. Мид различает в человеческой истории три типа культур с точки зрения трансляции опыта между поколениями: постфигуративные, где дети учатся, прежде всего, у своих предшественников; конфигуративные, где дети и взрослые учатся у своих сверстников; префигуративные, возникающие в середине XX столетия, определяющие новый тип социальной связи между поколениями, когда образ жизни старшего поколения не тяготеет над младшим. «Во всех частях мира, где все народы мира объединены электронной коммуникативной сетью, у молодых людей возникла общность опыта, которого никогда не было и не будет у старших, и наоборот, старшее поколение никогда не увидит в жизни молодых людей повторения своего беспрецедентного опыта перемен, сменяющих друг друга. Этот разрыв между поколениями совершенно нов, он глобален и всеобщ» [78, 361].