На первой стадии (неадекватность) это проявляется в приписывании цвету несвойственных (в общепринятом плане), сугубо индивидуальных значений, основанных на поверхностных, «слабых» ассоциациях. Так один из больных выбрал в качестве наиболее симпатичного черный цвет, что при шизофрении наблюдается очень редко. Свой выбор он обосновал следующим образом: «цвет мира, а не войны, потому что черный — цвет земли, поэтому он и радостный». Другой пациент, поставивший черный цвет на последнее место, вместе с тем дает ему положительную характеристику: «цвет ночи, когда заходит солнце, чувствую себя гораздо лучше» (бред воздействия солнечных лучей), а затем добавляет — «но и плохой, сам по себе цвет не очень хороший».

На последнем примере можно уже наблюдать переход эмоциональной неадекватности в амбивалентность. Она проявляется в форме объединения в представлениях больного противоположных значений цвета. В норме, амбивалентность также наблюдается, но психически здоровый человек нивелирует ее, в частности, с помощью создания иерархии признаков. Для больного шизофренией с эмоциональной амбивалентностью все значения и ассоциации цвета рядоположены, имеют, примерно, равную ценность и актуализация их зависит в основном от ситуативных причин. В акте цветового выбора особенно яркие случаи эмоциональной амбивалентности проявляются в форме одновременного положительного и отрицательного отношения к цвету. Больной может перекладывать его с места на место, изменять положение в цветовом ряду при последующих выборах и даже заявлять, что «половина цвета мне нравится, а другая нет». Просьбы объяснить подобное отношение к цвету вызывают ответы типа: «синий — веселый, цвет курьерского поезда, на котором весело ехать, но он и грустный, т.к. у меня зонт синего цвета, а я дождь не люблю».

Создается впечатление, что больному требуется своеобразный костыль — предметная ассоциация цвета, чтобы выполнить задание цветовой классификации. Ему трудно отнестись к цвету непосредственно, прочувствовать эмоциональное впечатление, вызываемое самим цветом.