Должен признать, в этом есть известная логика: психологическое состояние, ранее подавленное, должно вновь начать утверждать себя, когда начинают убывать главные идеи подавлявшего состояния. Несмотря на подавление гностической ереси, она продолжала существовать в Средние века в обличий алхимии. Хорошо известно, что алхимия состояла из двух взаимосвязанных частей: с одной стороны, собственно химические исследования, с другой - "theoria" или "philosophia". Как гласит титул псевдо-Демокрита (V в.): та yvoiica ксй та fivcrmcd - эти два аспекта шли рука об руку еще в начале нашей эры. То же самое верно относительно Лейденского папируса и произведений Зосимы III в. Религиозные и философские воззрения античной алхимии были гностическими. Они группируются вокруг не совсем ясной идеи. Ее можно бы, наверное, сформулировать следующим образом: anima mundi, демиург или божественный дух, взрастивший в себе хаос первоначальных вод, сохранился в материи в потенциальном состоянии, а вместе с ним осталось и первоначальное хаотическое состояние. Так что философы, или "сыновья мудрости", как они сами себя называли, считали свою знаменитую первоматерию частью изначального хаоса, беременного духом. Под "духом" они понимали полуматериальную пневму, своего рода "тонкое тело", которое они называли "летучим" и химически отождествляли с оксидами и другими растворимыми компонентами. Они называли дух Меркурием, который химически был ртутью, а философски - Гермесом, богом откровения, который, под именем Гермеса Трисмегиста, был самым высоким авторитетом в алхимии . Их целью была экстракция изначального божественного духа из хаоса. Этот экстракт назывался Ъ&шр Qelov,pa<pn. или тинктура. Знаменитый алхимик Иоганн Руперцисский (1378) называл квинтэссенцию "Ie ciel humain" - человеческим небом или небесами. Для него это была голубая жидкость, подобно небу, не подверженная порче. Он говорит, что квинтэссенция наделена цветом неба "et notre soleil Га orn6, tout ainsi que le soleil orne le del" ("И наше солнце украсило его, подобно тому. как солнце украшает небеса" (фр.)). Солнце - это аллегория золота. Он говорит: "Celui soleil est vrai or" и продолжает: "Ces deux choses conjointes ensemble, influent en nous... les conditions du Ciel des eieux et du Soleil celeste" ("Это солнце есть истинное золото..." "Две вещи совместно влияют на нас... условия Неба и небесного Солнца" (фр.).). Идея его состоит, очевидно, в том, что квинтэссенция, голубое небо с солнцем, производит образы небес и небесного солнца в нас самих. Эта картина голубого и золотого микрокосма, которую я считаю прямой параллелью небесному видению Гийома. Правда, поменялись местами цвета - у Руперциссы диск золотой, а небеса голубые. У моего пациента порядок тот же, он ближе стоит к алхимикам.