Ксения Устинова. Говорящие Предметы — символы семейных отношений

Особую трудность представляет начало консультации с родителями молодых людей, попавших в наркотическую зависимость. Как правило, родители наркоманов, обращаясь за помощью, говорят: “Самое главное, чтобы наш ребенок перестал употреблять наркотики. Больше нам ничего не надо!”. Попытка объяснить, что необходимо пересмотреть свои отношения с больным, разобраться в своих чувствах, понять, как структура семьи поддерживает болезнь, к сожалению, остается не услышанной. Это связано со многими факторами. Прежде всего родители наркоманов в течение длительного времени испытывают такую боль и страх, что места для других чувств не остается. В результате их состояние становится похожим на состояние наркомана: полное отсутствие чувств, в лучшем случае ощущение пустоты, замороженности. В результате эмоциональное состояние родителей напрямую связано с тем, употреблял ли сегодня их ребенок наркотик или нет. Если нет, то жить еще можно, если да, жизнь прекратилась. А ведь надо еще и удостовериться, действительно ли он сегодня употреблял? А может, нет? А как это сделать незаметно? Может, напрямую потребовать показать вены или не стоит оскорблять его недоверием? И так долгие годы...

Так формируется состояние, которое в психологии называется созависимостью. Она может сформироваться еще до того, как ребенок стал принимать наркотики, и стать одним из факторов, провоцирующих их употребление. В любом случае это необходимо исследовать, с созависимостью надо работать, а для этого необходимо активное сотрудничество членов семьи наркомана. Мой опыт показывает, что лекций в таком случае недостаточно, они мало помогают прояснить реальные созависимые отношения.

Хочу поделиться опытом своей личностной работы. На тренинге “Я у себя одна”, который проводила Екатерина Михайлова в Институте групповой и семейной психотерапии, я попросила помочь мне избавиться от раздражения, которое у меня всегда возникает дома при виде раковины, полной грязной посуды, и разбросанной в коридоре обуви. Борьбу за порядок в доме я начала, когда мои дети были подростками: сыну — пятнадцать лет, дочке — тринадцать. Поборовшись года три, я поняла, что позорно проиграла. Тогда я провела сама с собой психотерапию смирения. Я тоскливо сказала себе: надо достойно нести свой крест, пусть это будут самые большие неприятности в моей жизни... О-ох...