Если вы не способны обнять ВИЧ-инфицированного, честнее будет отказаться от работы с этим контингентом.

Про мам, жен и других соратников

Родители наркомана — те, кто существует, чтобы вогнать психотерапевта в гроб.

Из личного словаря Юли Власовой

Они приходят на индивидуальный прием, в группу и начинают с извинений за поведение своего ребенка, супруга или брата. Внешне это выглядит как сентенции на тему: “Уж я ли не старалась/старался...”. Возникает большой соблазн дать им то, о чем они просят, то есть доказать их невиновность. Только не поверят, поскольку при созависимости вина — это искаженный поиск своей ответственности в совокупности с любовью. Отказаться от вины для созависимых означает предать любовь. В психодраматической группе у членов семьи зависимых бывает много слез, но мало катарсисов, слезы горькие, щиплющие, парализующие, не приносящие облегчения.

Поведение созависимых — “Мне бы ваши проблемы. Мое горе самое большое” — способно иной раз так разгневать терапевта, что он забудет о своем славном предназначении драматурга и постепенно перетащит группу в жанр патетической дискуссии, а там и до бесплатной раздачи советов недалеко. Но ведь есть сказки! Множество сказок про и для членов семьи наркозависимых. А уж сказка “вырастит” разогретого протагониста, и с ним можно будет перейти в личную психодраму. Сказка терпеливо подождет. Схема процесса такая: сначала сказка сказывается, потом дело делается, потом сказка досказывается. Все сказки здесь не упомянешь, но одну притчу все-таки изложим.

Притча о кресте

Некоторое время назад на свете жила одна женщина. Судьба ее была весьма трагична. Она считала свою жизнь несчастной, говорила, что жизнь тяжела, в ней слишком много утрат и горя. Эта женщина чувствовала себя усталой, измученной и думала, что ей пришлось пережить уже слишком много.

И однажды она обратилась к Богу с такими словами: “Господи, мне так тяжело! Моя жизнь, наверное, хуже, чем у всех остальных. Господи, я не могу больше нести свой крест. Прошу Тебя, дай мне крест полегче”.