Морено не отрицает психологического детерминизма, но считает, что нескончаемый поиск причин для любого опыта обедняет настоящий момент, единственно обладающий потенциалом спонтанности. Ни одно изменение восприятия или поведения (а именно так можно определить цели психотерапии) не может быть полностью предопределено прошлым опытом. Оно происходит только в настоящий момент благодаря действию фактора спонтанности (от лат. spontaneus — самопроизвольный).

В определении спонтанности Морено имплицитно присутствует категория времени. Спонтанность — это “ответ различной степени адекватности на ситуацию различной степени новизны”. Другими словами, спонтанность проявляется в тех случаях, когда индивид обнаруживает адекватную реакцию на новую ситуацию или новую реакцию на старую ситуацию.

Для того чтобы возникло состояние спонтанности, необходимо выполнение следующих условий: наличие изменений в ситуации и восприятие этих изменений, то есть восприятие новизны ситуации, возможное только при условии активности субъекта. Наличие изменений определяется течением физического времени. Для ощущения новизны необходимо соотнесение происходящих изменений с прошлым опытом — так рождается психологическое время. Наконец, отмечая активность субъекта, Морено подчеркивает творческий характер восприятия времени и саморегуляции поведения в ситуации новизны.

“Спонтанные состояния недолго длятся, чрезвычайно насыщенны, иногда сопровождаются вдохновением. Я определил их как кусочки времени, крохотные временные вселенные. В этой временной форме индивид действительно живет, а не просто конструирует или воспринимает реальность. Это методологически важно для понимания специфики такого режима существования, как спонтанное время. Спонтанное время может быть рассмотрено как первичная структура времени, лежащая в основе всех остальных концепций астрономического, биологического и психологического времени (например, истории или индивида). Высокая частота событий, которыми наполнено спонтанное время, насыщенность действиями и намерениями может объяснить представление о том, что они “приходят” откуда-то, с некоторого метапсихологического уровня, из “бессознательного”. Прибегли бы мы к концепции бессознательного, если бы основа субъективного времени была однородна, эквивалентна по своей интенсивности и продолжительности любому другому моменту? По-видимому, дело в слишком высокой или слишком низкой частоте появления спонтанных состояний, которые и породили этот вопрос” [8].