Утверждая, что значимость стимула - это количество связей его психосемантического эквивалента с другими элементами, мы получаем возможность выработать измерительный критерий значимости для эксперимента. Если бы мы ограничились традиционным подходом к проблеме значимости как к проблеме качества стимула, то получили бы известные малопродуктивные результаты (если стимул сопряжен с ориентировочной реакцией, значит - новый, с оборонительной, значит - ноцицептивный, если при исследовании семантических полей стимул попал в одну группу с другим стимулом, значит - общая категории и т.п.). Такие результаты не позволяют произвести никаких измерений в психической сфере, т.е. не создают инструмента исследования.

Итак, мы сделали очень важное допущение: значимость стимула определяется количеством связей его психосемантического эквивалента с элементами, эквивалентными сенсорным стимулам контекста среды и состояния в момент первого восприятия данного стимула. Ясно, что если в этот момент были актуализированы психосемантические элементы, входящие, например, в матрицу оборонительного поведения, то и данный стимул приобретает с ними большее количество связей, чем с любыми другими элементами, поскольку другие стимулы определяются контекстом и рондомизированы по своей значимости относительно матрицы оборонительного поведения. Иначе говоря, количество актуализированных элементов матрицы оборонительного поведения в данный момент больше, чем элементов из любой другой матрицы, актуализированных случайно за счет контекстовых влияний.

Ясно, что психосемантическая матрица может формироваться двумя путями: либо за счет многократного повторения одного и того же поведения, когда все условия контекста рондомизированы по отношению к этому поведению (например, при обучении путем классического обусловливания), либо путем однократного сочетания данного поведения с элементами какой-либо ранее сформированной матрицы, уже имеющими очень большое количество связей с другими элементами других матриц (т.е. очень значимыми).