Однако против такой точки зрения возникло множество возражений. Вначале они были направлены против понятия связи. Каково точное значение этого понятия? Какое физиологическое или психологическое основание можно под него подвести? Как последующее удовлетворение может влиять на повторение предшествовавшего ему действия? Наиболее резкой является критика с позиций гештальтпсихологии. Можно ли говорить о связи между явлениями, которые не имеют определенного, фиксированного и отчетливого существования? Каковы в действительности те движения и та ситуация, которые подлежат связыванию? Движения или акты поведения крысы, запертой в клетку, откуда она ищет выхода, отличаются чрезвычайным разнообразием. Трансформируясь, они меняют поле и структуру восприятия, т. е. ситуации, изменяются вместе с ней. Даже в тех случаях, когда опыт построен по способу ограничения возможных движений и оставляет, например, только альтернативу выбора между двумя направлениями в лабиринте, предполагаемое сходство между повторяющимися актами поведения является только кажущимся. Эти движения идут по следам друг друга. Не существует следов, которые не составляли бы элементов целого поведения, формирующегося в ходе его развития, и которые как элементы могли бы оставаться одинаковыми на разных фазах развития. Фрагмент поведения не имеет никакого самостоятельного значения, он приобретает его только через целостное поведение, частью которого он является. Общая «сопри-надлежность» уже объединяет явления, между которыми пытаются установить внешнюю связь, после того как их произвольно разделили и изолировали. Они составляют часть структуры целого.

Принцип такой структуры, такой сопринадлежности, говорит Коффка, может иметь совершенно различную природу. Единство, которое в результате образуется, будет в зависимости от обстоятельств либо единством наиболее точных движений, необходимых для самого совершенного, быстрого и экономичного выполнения действия, либо единством действия с ситуацией, с ожидаемым эффектом. Оно может также заключаться в простых отношениях смежности во времени или пространстве. Такая точка зрения может показаться возвращением к старому ассоцианистскому принципу смежности. Но в действительности связи, о которых идет речь, замыкаются не автоматически; причина их образования заключается не в самой пространственной или временной смежности, а в том, что целое формируется в пространстве и во времени. Возможно, впрочем, что проблема поставлена слишком формально и в предлагаемых решениях есть нечто слишком статическое. На примере ребенка можно показать, что существует целая иерархия эффектов, организующих деятельность.