Взрослый признает различия между ребенком и самим собой, но чаще всего сводит их лишь к количественным различиям. Сравнивая ребенка с самим собой, взрослый видит, что тот более беспомощен перед теми задачами, которые сам он способен решить. Конечно, степень этой неспособности можно попытаться измерить, и такие измерения, соответствующим образом собранные, могут показать различие соотношений и структур психики ребенка и психики взрослого. В этом смысле подобные измерения могли бы иметь положительное значение. Но и тогда ребенок все-таки остался бы просто уменьшенной копией взрослого.

Между тем то, чего недостает ребенку, можно рассматривать с качественной стороны — в случае, если возрастные различия в способностях, которыми обладает ребенок, объединить в системы и если определенные периоды развития приурочивать к каждой из этих систем. Тогда речь будет идти об этапах или стадиях, каждой из которых соответствует определенный уровень развития тех способностей или особенностей, которые ребенок должен приобрести. Юношу в этом случае можно было бы характеризовать как взрослого, развитие которого дошло до стадии, наиболее близкой к стадии взрослого. Спускаясь до раннего детства, можно было бы так рассмотреть каждый возраст. Но какими бы специфическими ни казались возможности, свойственные каждому этапу, они, согласно этой гипотезе, должны лишь сложиться с другими возможностями, для того чтобы образовать стадию взрослого; развитие рассматривается здесь, по существу, еще с количественной стороны.

Эгоцентризм взрослого может, наконец, проявляться в убеждении, что всякое психическое развитие имеет неизбежным пределом образ мыслей и чувств взрослого, образ мыслей и чувств его среды и эпохи. Если же взрослому случается встретить ребенка, мысли и чувства которого отличаются от его собственных, то ему не остается ничего другого, как считать их отклонением, отклонением, разумеется, устойчивым и в этом смысле необходимым и нормальным, механизм которого надлежит объяснить. Но прежде всего встает вопрос: действительно ли существует это отклонение? Действительно ли психика ребенка и психика взрослого так различны, что переход от одной к другой требует коренных преобразований? Являются ли законы мышления взрослого единственно возможной нормой и правомерно ли считать мышление ребенка просто отклонением от норм разума? Действительно ли умозаключения ребенка не имеют никакой связи с умозаключениями взрослого? И мог ли бы интеллект взрослого быть плодотворным, если бы его источники но были теми же, из которых берет начало интеллект ребенка?