§   резкое снижение школьной успеваемости, плохие отметки, несмотря на старание; настойчивый отказ посещать школу;

§   упорное непослушание или агрессия (дольше шести месяцев), оппозиция авторитетным фигурам, нарушение прав других людей;

§   частые и необъяснимые вспышки гнева, падения настроения; деструктивные способы выражения гнева;

§   стойкая тревога или фобии, частые приступы паники; продолжительный страх находиться одному;

§   постоянные ночные кошмары, выраженные трудности засыпания и другие расстройства сна, отказ идти спать;

§   гиперактивность, непоседливость (если раньше этого не было); поведение, свойственное намного более младшему возрасту, в течение длительного периода;

§   множественные жалобы на физические недуги; несчастные случаи, лежание ничком (как самонаказание или способ привлечь внимание);

§   употребление алкоголя или наркотиков;

§   воровство, половая распущенность, вандализм, противоправное поведение;

§   избегание разговоров и даже упоминаний об умершем или о смерти;

§   чрезмерная имитация умершего, появление устойчивых симптомов его заболевания;

§   повторяющиеся высказывания о желании соединиться с умершим;

§   затянувшаяся депрессия, во время которой ребенок теряет интерес к окружающему, не способен справляться с проблемами и повседневными делами. Форма реагирования ребенка на утрату и тяжесть ее переживания зависят от многих факторов.

Одним из самых весомых является степень родства с умершим. Наиболее тяжелы потери родителей и братьев-сестер (сиблингов). Н. Freudenberger и К. Gallagher [52] исследовали 24 ребенка в возрасте от 8 до 16 лет, потерявших родителя в младенчестве, детстве или отрочестве. По полученным данным, чувства брошенности и депрессии оказались двумя главными симптомами, которые выражали или переживали испытуемые. Тоска по умершему родителю сохранялась у них на протяжении всей жизни, а влияние травматичного опыта сказывалось на личностном развитии и жизнедеятельности. Другая особенно значимая утрата — смерть брата или сестры. По данным С. Hindmarch [60], возраст умершего сиблинга и характер взаимоотношений с ним определяют степень тяжести потери. При этом переживание утраты и реакции горя могут быть поняты в терминах потери партнера по игре, союзника, друга или ролевого образца. С. Hindmarch приходит к мысли, что ключом к пониманию скорби о сиблинге служат вторичные потери надежности, внимания, уверенности и нормальности. Соответственно, стратегии психологической помощи должны строиться исходя из насущных для горюющего ребенка потребностей в информации, успокаивании, понимании, внимании и надежности. Помимо ощущения потери у детей, потерявших брата или сестру, многие авторы отмечают еще и чувство вины, проистекающее из соперничества с умершим сиблингом и из удовольствия от возросших внимания и заботы со стороны родителей.