ФИОНА

Густые длинные волосы, большие серые глаза. Складненькая, уютная, как маленькая кошечка. Такого ребенка хочется посадить на колени, он будет ворковать в объятиях, умильно заглядывая в глаза.

Сажали на колени, обнимали — все, с кем Фионе довелось встречаться. Теперь, повиснув на шее, она движется вместе с вами, поджимая ноги либо волоча их по полу, и расцепить ее руки невозможно. «Фиона, хватит. Фиона, отпусти меня» — бесполезно.

Несмотря на запрет, хватает все, что видит вокруг себя. Прыгает по дивану. Кривляется. Руки ее находятся в постоянном движении — надо потянуть за шнур лампу, снять трубку телефона, надеть чужие очки, добраться до соли, запустить пальцы в сахарницу. Фиона всегда весела, никогда не скучает. Обаяния и жизнерадостности ей не занимать.

Она ласковая девочка, но поддаться на ее милые заискивания — значит в мгновение ока оказаться в ее цепких ручках. Никакие нежности с ней невозможны — сядет на голову в прямом и переносном смысле.

Если Ваня упрямо настаивает на своем, то это потому, что он точно знает, чего хочет. Фиона переберет стопу книг, ни на одной так и не остановившись. Сама не знает, чего хочет. Ничего не хочет.

На уроке мгновенно забывала, о чем идет речь. Мысль ее порхала бабочкой, ни на чем не задерживаясь. Фиона очень долго не могла запомнить последующий слог в самом простом двусложном слове — исключительно потому, что ни на секунду не желала сосредоточиться. При этом она прекрасно понимала все, что ей говорилось, и во всем, ЧТО не касалось занятий, отличалась большой сообразительностью.

Фионе я не делала ни малейших уступок: «Посмотри на меня. Положи руки на стол. Подними то, что бросила. Не хватай. Не отнимай. Не лежи — сядь» и т. д. и т. п.

Любой компромисс воспринимался ею как ваше личное поражение. Но скоро она поняла, что наши отношения возможны только на моих условиях. И на эти условия она согласилась, поскольку была очень заинтересована в нашем содружестве — книги, картинки, веселые рассказы, чай с вареньем после урока. Как всего этого лишиться?