- Прежде всего любители подсчитывать биты постоянно впадают в одно непростительное заблуждение. Если вы посмотрите, какие толстые, емкие каналы идут к мозгу от мышц, как их,— сформировавшихся за все время эволюции, когда еще не было нынешнего совершенного зрения и слуха,— много, вы поймете, что всякий человек, не только слепоглухой, основную информацию о мире получает всей поверхностью своего тела. От бесчисленных кожных рецепторов, от специальных датчиков — мышечных веретен, которые сообщают в мозг, насколько растянута та или иная мышца, от рецепторов Гольджи, которые реагируют на усилие, развиваемое ею, от датчиков угла поворота, установленных природой в суставах,— сигналы непрерывно идут в мозг. Именно так и складывается у нас образ мира. Зрение и слух, не подкрепленные тактильными и мышечными ощущениями, ничего человеку не дали бы,— в конце концов, это не более чем световые пятна на сетчатке глаза и колебания мембраны уха. «Рука обучает наш глаз»,— писал еще Сеченов. Младенец тянется к погремушке— пока что для него всего лишь яркому кружку, ощупывает ее рукой и только тогда узнает нечто о расстоянии, форме, удаленности и приближенности предметов и их частей.

Вот я, например, легко представляю себе, как создаются пространственные представления у слепого: он ощупывает предметы, чувствует их форму, объем. Но я не могу понять, как зрячий умеет, не дотрагиваясь до шкафа, создать его образ, да еще локализовать этот образ не в той точке своего глаза, куда приходят световые лучи, а именно вот тут, в углу, где он стоит. Феномен зрения — вот загадка!

Известны случаи, когда взрослому слепому возвращали зрение — и он ничего, кроме ярких пятен, не видел! Проходило какое-то время, прежде чем устанавливалась связь между пространственными образами, что дало ему ощупывание предметов, и теми сигналами, что посылает в мозг глаз.

Так что слепоглухой не так уж сильно отличается от нормального человека. Нет, мы не работаем с испорченной машиной, наши выводы верны для любого человека вообще.