Это — тоже доктор наук, педагогических, профессор МГУ, известный всем психологам Петр Яковлевич Гальперин. В папке, обычной канцелярской папке с тесемками, которую я вытребовал наконец у Мещерякова, целая кипа машинописных листков, по пять-шесть штук под одной скрепкой. Начинаются они все примерно одинаково, и я сразу смотрю в конец — и каждый раз вижу подпись крупнейшего специалиста, ученого с мировым именем, чьи труды в прежние годы я читал и перечитывал, не в силах порой сразу пробраться сквозь препоны сверхсухого, суперстрогого академического стиля. Что за чудо совершил Александр Иванович своей работой, что даже в отзывах о ней, в обычных отзывах о докторской диссертации, которые пишутся десятками, если не сотнями, звучат вдруг поэтические нотки?

«Я прочел диссертацию А. И. Мещерякова... Я не просто прочел, а был буквально потрясен тем, что содержится в этой диссертации. Это подлинно выдающееся научное открытие, крупное и глубокое теоретическое обобщение, кладущее начало важному направлению не только в области педагогики, но и философии (включая теорию познания и логику).

Огромный материал, накопленный А. И. Мещеряковым за многолетнюю его педагогическую деятельность со слепоглухими детьми и подростками, уже сам по себе дает стимул для теоретических размышлений, подвергнутый же всестороннему анализ диссертанта, этот материал приобретает особо важное значение. По сути дела, на мой взгляд, здесь перед нами опыт исследования проблемы, чрезвычайно сложной и практически уникальной, когда такие факторы, как интуиция, открытия и вообще сама сущность творческого мыслительного процесса выступают у ребенка и подростка как бы в наиболее чистом («обнаженном») виде, поскольку сама природа поставила, казалось бы, непреодолимые барьеры на пути к познанию объективного мира. То мастерство, которое проявил А. И. Мещеряков как педагог, та изобретательность в преодолении барьеров у своих воспитанников уже заслуживали того, чтобы ему была присуждена искомая ученая степень. Однако А. И. Мещеряков не останавливается лишь на описании и систематизации собранного им и созданного им опыта, но и ставит перед собой задачу теоретического осмысления этого богатейшего (и вместе с тем гуманнейшего) опыта и стремится раскрыть его основу в связи с общими принципами психологической и, я хотел бы подчеркнуть, философской науки. Именно в этой связи я вижу особое значение проделанной диссертантом работы, раскрывающей новый, неожиданный подход к изучению такой исключительно сложной, не поддающейся исследованию обычными приемами и средствами области человеческого интеллекта, как область духовного (научного) технического и художественного творчества...»