Но из этой системы следовало, что понятие образа — это фикция и наши органы чувств отражают никак не соотносящиеся между собой стороны вещей. Материалисту трудно было примириться с такой капитальной утратой, и сорок лет спустя после выхода трактата Джорджа Беркли Дени Дидро попытался спасти понятие образа. В «Письме о слепых в назидание зрячим» он ввел дополнительное условие в задачу Молинэ—с тем чтобы изменить ее решение, данное Беркли. Если прозревший слепой — математик, доказывал Дидро, то он способен узнать знакомые ему по осязанию предметы и сумеет отличить круг от квадрата, ибо математику под силу выявить те общие и неизменные соотношения, которыми представлены один и тот же объект и в зрении и в осязании. «Образ» восстанавливался в правах, но ценой сложных геометрических умозаключений и логических операций. И потому наглядные, «простые» соображения Беркли еще долго портили кровь философам.

«Коварство аргументации Беркли, доставившей столько хлопот материалистической философии и психологии, заключается, по-видимому, в том, что психологическая и гносеологическая проблема «образа» была подменена, по существу, чисто физиологической проблемой,— пишет Ильенков в статье «Психика человека под «лупой времени».— Если же взглянуть на развитие психики слепоглухонемых с... точки зрения, охватывающей более широкий круг факторов, нежели физиология, то оно будет иметь значение экспериментального подтверждения материалистической концепции «образа», того самого подтверждения, которого столь не хватало Дидро в его споре с Беркли. А именно: развитые слепоглухонемые имеют абсолютно тот же, вполне тождественный и адекватный образ «внешних» (причем очень сложных) предметов, что и люди, воспринимающие этот внешний мир преимущественно с помощью зрения. Достаточно пронаблюдать, с какой поразительной точностью слепоглухонемая Юля Виноградова воспроизводит в пластилине формы и пропорции «ощупанного» ею предмета, даже такого сложного, как деревенская изба со всею ее утварью или контуры оврага, по которому она гуляла...»