Национально-этнические проблемы в ряде других стран обостряются в силу того, что отдельные этнические общности никак не могут встроиться в общенациональное устройство. В этом корни сепаратизма басков в Испании или католиков в Северной Ирландии. Внешние причины могут быть разными — социально-экономическими или религиозными, но внутренние, политико-психологические причины одинаковы.

Одновременно с ростом национального самосознания в отдельных случаях и, соответственно, с регрессом политического поведения к до социальным, национально-этническим механизмам и общностям, в массе превалируют другие тенденции. В большинстве, идет развитие межнациональных тенденций. Оно может проявляться и называться по-разному. Лидеры советского социалистического эксперимента несколько десятков лет говорили об образовании «новой исторической общности» в виде «советского народа». Правда, времени не хватило — общность оказалась неустойчивой и рассыпалась. Американцы за двести лет сконструировали практически то же самое — новую историческую общность, «американский народ», хотя и на совершенно иной, как выяснилось, более устойчивой основе. Канадцы периодически балансируют на грани то укрепления единства столь же многонациональной общности, то ее распада по национально-языковому принципу. В мире достаточно примеров и первого, и второго, и третьего, промежуточного типа.

Экс-СССР, как и любому большому государству, было свойственно стремление к геополитической экспансии. Это оправдывалось идеологией интернационализма, но служило поводом для упреков в «экспорте революций». США, как большому государству, свойственно то же самое стремление к той же самой экспансии. Только оправдывается оно несколько иной идеологией — транснациональных финансовых связей и интересами транснациональных корпораций. Это также вызывало упреки, но уже в стремлении к роли «мирового жандарма».

Два примера — с диаметрально противоположной идеологией, с противоположными геополитическими интересами противостоявших друг другу больших социальных групп. Однако абсолютно одинаковая политико-психологическая сущность, которая выражается в трех основных положениях. Во-первых, людям органично свойственно объединяться в группы для того, чтобы чувствовать себя увереннее и защищенное. Во-вторых, группы, состоящие из этих людей, стремятся стать супер-группами — в общем, для того же самого. В-третьих, стремясь к этому, вольно или невольно, люди преодолевают ограничения национально-этнической психологии, постепенно формируя феномен глобализации человечества. Интернациональное единство (скажем пролетариата) или транснациональные интересы (допустим, промышленных компаний) — две стороны одной социально-политической медали, а психологически, вообще одно и то же. Хотя для осознания этого большинством человечества еще должно пройти немалое историческое время.