На рубеже XIX—XX веков отдельные политико-психологические проблемы рассматривал в своих трудах Г.В. Плеханов. Затем наступило время участников февральской революции 1917 г. Развитие российской политической культуры и, в частности, особенности русского политического сознания пытался проследить в своих работах П.И. Милюков (СНОСКА: См.: Милюков ГГ. Очерки по истории русской культуры. - СПб., 1901). Примерно тот же исторический опыт анализировал с психологической точки зрения известный больше как социолог П.А. Сорокин.

В дальнейшем, значительный набор политико-психологических идей был не только высказан, но и реализован на практике В.И. Лениным и его соратниками в ходе революции 1917 г., а также предшествовавшего ей и, главное, последовавшего после нее периода. Можно по разному относиться к идеологическим взглядам В.И. Ленина (в частности, выше мы уже приводили пример достаточно убедительной критики социализма и его «апостолов» Г. Лебоном), однако нельзя закрывать глаза на главное. В.И. Ленин и элита большевистской партии сумели в сложнейших условиях показать себя исключительными политологами-практиками. В частности, сам В.И. Ленин, будучи политиком значительной силы, успевал еще и своевременно рефлексировать свои политические действия. В этом, аналитическом плане, серьезное изучение практического политико-психологического наследия В.И. Ленина еще впереди — после того, как спадет идеологический ажиотаж вокруг его имени.

Однако уже к концу 20-х гг. прошлого века, через десяток лет после октябрьской (1917 г.) революции все российские исследования по политической психологии практически были свернуты. Они практически прекратились и были возрождены лишь в начале 80-х годов. Причины этого понятны: тоталитарный режим не нуждался ни в знании, ни в учете человеческой психологии — ее заменяла единообразная идеология. Обратим внимание на ряд любопытных фактов. Во-первых, все современники, описывая события 1917 г., используют термины «восстание» и «переворот». Термин «революция» встречается в единичных, чисто пропагандистских случаях (публичные выступления самого В.И. Ленина). Он появляется в сравнительно широком употреблении новой элиты только с 1920 г. Во-вторых, официально до середины 20-х годов, отмечались две даты: годовщина февральской демократической революции и октябрьского вооруженного восстания. Затем отмечать годовщины февральских событий перестали, а слово «революция» в сочетании с прилагательным «социалистическая» стало относиться исключительно к октябрьским событиям. Наконец, в-третьих, в конце 20-х годов появился эпитет «Великая». Так и возникла «Великая октябрьская социалистическая революция» — уже не как реальное событие, а как феномен массового политического сознания. Это всего лишь один пример вполне эффективного практического использования политической психологии правящими кругами России того времени.