Третий момент развития человека и человечества возникает, когда человек уже обладает природой в нравственном состоянии, т.е. ощущает себя материей и познает себя как дух. Если представить себе, что в реальности действуют совместно чувственное и формальное побуждения, то они обязательно вызовут в человеке новое побуждение: эстетическое творческое побуждение, проводящее к радостному царству “игры” и видимости. Предмет побуждения к “игре” может быть назван живым образом, понятием, служащим для обозначения всех эстетических свойств явлений, всего того, что в широком смысле слова называется красотой. “Этим объясняется, — пишет Шиллер, — если бы оно было таковым, красота не распространяется на всю область живого и не заключается в пределы этой области. Глыба мрамора, будучи и оставаясь безжизненной, все же может стать благодаря работе архитектора и скульптора живым образом. Человек, хотя он живет и имеет образ, все же еще тем самым не есть живой образ, — для этого необходимо, чтобы его образ имел жизнь, а его жизнь — образ. Пока мы только думаем о его образе, он еще безжизнен, еще только абстракция; пока мы только чувствуем его жизнь, она еще лишена образа, она простое впечатление. Человек становится живым образом лишь тогда, когда его форма живет в нашем ощущении и его жизнь принимает форму в нашем рассудке, и это случается всякий раз, когда мы начинаем оценивать его как нечто прекрасное” (СНОСКА: Там же. С. 298-299).

Именно игра и только “игра” делает человека совершенным и сразу раскрывает его двойственную природу. Задача “игры” состоит в том. чтобы выяснить своеобразное место искусства в ряду других деятельностей человека. “Игра”, для Шиллера, — не только источник искусства, но прежде всего — явление, способное выразить специфическую особенность искусства. Она, поясняет Шиллер, — не только действия человека, но и не отрешенная от всякой деятельности фантастическая деятельность человека. Эстетическая “игра” — свободная деятельность всех творческих сил и способностей человека, а порожденный “игрой” продукт — не непосредственный продукт реальной жизни и не чистый продукт воображения. Продукт “игры” — нечто идеальное и нечто реальное, что напоминает собой “видимость”. “Реальность вещей — это их дело; видимость вещей — это дело человека, и дух, наслаждающийся видимостью, радуется уже не тому, что он воспринимает, а тому, что он производит” (СНОСКА: Там же. С. 345).