Как утверждает В.В. Бородин, "похожими мотивами руководствовался законодатель и при ограничении дееспособности юридического лица посредством введения наблюдения" (СНОСКА: Интересным представляется тот факт, что в свое время подобную позицию занимал Правительствующий сенат (см.: Кассационное решение. 1896. N 19; 1903. N 22), полагавший, что "факт объявления должника несостоятельным влечет для него не совершенную потерю его гражданской дееспособности, а только ее ограничение" (Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 78).).

Вместе с тем следует признать, что концептуальные положения теории "ограничения дееспособности несостоятельного должника" поддерживаются не всеми учеными. Так, А.Б. Агеев, анализируя правосубъектность должника, приходит к выводу, что "невозможно однозначно определить, что происходит с его правоспособностью: расширяется она или ограничивается. Такие полярные категории, как ограничение и расширение, непригодны для описания многоаспектной юридической реальности" (СНОСКА: Агеев А.Б. Банкротство как форма юридической ответственности//Законодательство. 2001. N 2. С. 48).

Учитывая сложность рассматриваемой проблематики, на наш взгляд, более обоснованной является позиция, в соответствии с которой с открытием производства по делу о банкротстве характер правоспособности должника - юридического лица изменяется. Это находит свое выражение в том, что должник обладает возможностью иметь только те права и обязанности, которые соответствуют целям осуществляемых в отношении него процедур банкротства. Иными словами, должник в течение всего производства по делу о банкротстве обладает целевой правоспособностью, в то время как первоначально, в обычной хозяйственной деятельности, он обладает универсальной правоспособностью.

9. Финансовое оздоровление представляет собой процедуру, ранее неизвестную российскому законодательству о банкротстве. Безусловно, она предоставляет должнику дополнительные возможности для восстановления платежеспособности.