5.4. Агрессивное триангулирование

Пока отец остается досягаемым для ребенка, дети, даже с заметными нарушениями в развитии объектоотношений, способны при определенных обстоятельствах удерживать относительное душевное равновесие без необходимости прибегать к развитию невротических симптомов. Мы относим это на счет относительной зрелости объектоотношения к отцу, которая позволяет ребенку автономно регулировать его дистанцию по отношению к матери, так, чтобы можно было освободить высоконфликтное объектоотношение к матери от захватывающих агрессий и страхов.

В сохранении этого равновесия принимает участие еще один процесс, который мы назвали агрессивным триангулированием. Как и "неполное триангулирование" оно основывается на условии, что между отцом и матерью не существует манифестных любовных отношений. В этом случае от ребенка не только ускользает (позитивная) модель несимбиозного отношения (к матери), но, более того, освосуждение от связи с матерью, которое репрезентуется ерез независимого отца, представляется в высокой степени рожающим, поскольку в переживаниях маленьких детей тсутствие любви соединяется с агрессивностью. Мы моем себе представить, какой страх должно внушить ребенку ткрытие, что родители не только не любят друг друга, но и анифестно борются друг с другом. Последнее характерно, ак показали обследования, также и для старших детей. Од-ако в определенных условиях, которые еще окончательно е выяснены, дети все же в состоянии использовать агрессивные отношения родителей для борьбы со страхами. Герерту было ровно пять лет, когда мы с ним познакомились, го родители готовились к разводу и рассказывали, что ебенок проявляет очень хорошие, проникновенные, полные любви отношения как к матери, так и к отцу. Ссоры и крикливые дуэли между родителями, в которых отец порой прибегал к рукоприкладству, очевидно, не производили на Герберта большого впечатления. Чаще всего он оставался в той же комнате и спокойно играл дальше. Это равнодушие казалось нам фасадом, трудно было себе представить, чтобы подобные сцены не вызывали у ребенка большого страха. Родители тоже считали, что у такого предположения должны быть все основания, но из наших бесед с ними о Герберте мы не смогли сделать заключения о присутствии манифестных страхов или каких-нибудь типичных симптомов, которыми реагируют дети этого возраста на подобные страхи. Он не мочился в постель, не выказывал характерных (фобических) страхов, был живым ребенком, в детском саду не вызывал жалоб ни на неприспособленность, ни на агрессивное поведение и был нормально развитым, не слишком болезненным ребенком. Только проективные обследования путем тестов дали объяснение удивительному психическому равновесию Герберта. Хотя и оказалось верным, что его равнодушие по отношению к агрессивному поведению родителей было только фасадом, но за ним скрывался не страх, а большое удовольствие и удовлетворение. Герберт использовал агрессивность родителей по отношению друг к другу для того, чтобы освободить себя от агрессивности по отношению к ним. Прежде всего объек-тоотношение к матери, которое носило слишком сильный для возраста Герберта симбиозный характер, оказалось особенно обремененным конфликтами. Как только родители начинали ссорится, Герберт идентифицировал себя с агрессивным отцом, брал сторону отца в его агрессивности против матери и ему удавалось таким образом свое отношение к матери освобождать от агрессивности. Так избавлялся он от страхов, которые непременно сопровождают ссоры ребенка с матерью. Можно сказать, что Герберт "давал ненавидеть".