Можно предположить, что опасность кризиса брака, которую приносит с собой рождение ребенка (что в свою очередь ведет к нарушению развития младенца), свойственна рождению только первого ребенка. Если отношения мужа и жены уже однажды были в состоянии интегрировать одного ребенка, то и при рождении последующих детей это окажется возможным. Но изложенные выше феномены выявлены не только при перворожденных. Рождение второго, третьего, а то и четвертого ребенка также может нанести браку непоправимый ущерб и привести со временем к разводу и в ходе кризиса брака к нарушению раннего объектоотношения у детей. Почти во всех таких случаях было обнаружено, что именно перед рождением этого ребенка и начинались серьезные осложнения в отношениях родителей. Сознательно или подсознательно предполагалось, что младенец должен скрепить (часто лишь поверхностное) их примирение. Роль спасителя отношений родителей на продолжительное время, однако, не по силам ни одному ребенку. Для этого он должен был бы доставлять родителям так много радостей, что они в благодарность забыли бы свои собственные проблемы. Но если мы видим, что вполне функциональный брак может разрушиться из-за обременения проблемами, принесенными вполне желанным младенцем, как же можно тогда ожидать, что ребенок, зачатый практически против желания, не принесет с собой дополнительной критической нагрузки и в без того нарушенный брак, не говоря уже о том, чтобы он был в состоянии этот брак вновь восстановить (СНОСКА: Нет необходимости говорить о том, насколько ребенок обременителен для брака, если речь идет о нежеланном ребенке (ср. по этому поводу исследования Amendt'a/Shwarz'a, 1990)).

Конечно, ранний жизненный опыт ребенка не только предрешает его будущую жизнь, но и образует, как уже говорилось, фундамент для его дальнейшего развития. Он, во-первых, вырабатывает по отношению к жизни позицию определенных ожиданий, для которой опыт младенца с матерью является репрезентативным, и, во-вторых, дает определенное количество примеров переживаний и реакций, на основе которых будет "ассимилироваться" (ср. Пиажет) его позднейший опыт, на который он будет опираться в будущем в кризисных ситуациях. Дети, чей первый опыт объектоотношения был обременен множеством конфликтов, чье "изначальное доверие" уже подорвано, склонны в дальнейшем к чувству страха перед потерей любви, к опасениям за проступки или "злые" фантазии подвергнуться преследованию и наказанию, к депрессивному отступлению перед внешними или внутренними конфликтами; в сложных ситуациях им не хватает прежде всего уверенности и вообще любопытства к новому, как говорится, жажды неизвестных открытий. Стоит таким детям приобрести горький опыт развода родителей, как оказывается, что они слишком плохо вооружены для преодоления связанных с ним переживаний. К типичным душевным реакциям детей при разводе родителей относятся в любом случае, как мы уже видели (гл. 1), страх перед потерей объекта, страх перед наказанием, обида и гнев. Эти чувства особенно интенсивно развиваются у детей с ранними нарушениями отношения к объекту, так как ранние травматические переживания активируются актуальным переживанием. Этим детям не хватает также уверенности и мужества при вступлении в новое будущее и в ожидании от него чего-то хорошего, что могло бы сделать пережитые потери более сносными.