Примеры Лео, Петера и Розы, Роберта (с. 48) и многих других детей, с которыми мне пришлось познакомиться, показывают, что отсутствие зримых аффектов еще не означает, что эти дети не страдали от чувства печали или обиды или они не испытывали чувства вины или гнева по причине причиненной им боли. Если такие зримые реакции отсутствуют, то это, как правило, имеет тяжелые последствия для преодоления душевного кризиса ребенка. Как могут родители реагировать на чувства детей, если те свои чувства никак не выказывают? Как они могут придти на помощь, если дети не просят о помощи? Иллюзия непричастности детей мешает также поговорить с ними об обстоятельствах развода, об их будущей жизни, обо всем, что их беспокоит и волнует.

Вследствие этого дети остаются одни со своими чувствами, и прежде всего со своими неутешительными фантазиями, которые не находят никакого выхода (например, в объяснениях, утешении, направлении в нужное русло).

Иной возможностью освободиться от своей части вины по отношению к детям является перекладывание вины на другого. Как мы только что видели на примере отца Петера и Розы, этим родителям не так уж мешают проявления аффекта у детей, но у них эта готовность понять в детях чувства печали, обиды или ярости по поводу развода соединяется с ожиданием, что эти чувства — зачастую и агрессивные — будут направлены против другого родителя и дети таким образом примут его сторону. Отец Розы и Петера явно надеялся получить поддержку детей и, благодаря таковой, остаться в семье. Другой отец в подобной ситуации прямо спросил своего семилетнего сына: "Ты хочешь, чтобы папа ушел?" И когда ребенок в рыданиях отрицательно покачал головой, тот посоветовал: "Ты должен сказать маме и всем, кто тебя спросит, что ты не хочешь потерять своего папу!" Перекладывание на другого чувства вины является также характерным и для того родителя, который активно добивался развода. Такая позиция направлена на то, чтобы привлечь ребенка на свою сторону. Если это удается и ребенок высказывается в защиту развода, то данному родителю не в чем себя упрекнуть. Например, мать Андреа сама добивалась развода, так как отец после неоднократных обещаний все же вновь влез в игорные долги, затем напился, попал в аварию и вдребезги разбил машину. Мать забрала Андреа и ушла к матери. Игорная страсть была хотя и серьзеным, но единственным основанием давно затянувшегося кризиса в их семейной жизни. По-человечески легко можно понять, что мать не пыталась рассказывать дочери, почему супруги не могут дальше жить вместе, а в своих объяснениях дала ей понять, что решение было единственно правильным, поскольку страсть отца к игре и алкоголю в конце концов привела бы семью к нищете, и что отец слаб и безответствен и не понимает своего долга по отношению к семье.