Вытеснение, однако, не устранило раз и навсегда конфликтных психических составных. Отслоения от сознательного оставляют им свою силу, что ведет к тому, что они снова стремятся в обновленное сознательное, чтобы в конце концов все же добиться удовлетворения. Для того чтобы вытеснение не слишком подвергалось опасности, что послужило бы восстановлению страха, дело приходит к измененной, искаженной форме выражения, которая в состоянии исполнить добрую часть удовлетворения также конфликтных стремлений, тем не менее без не-пременности возбуждения первоначальных страхов. Классическими примерами этого вида "конфликтной обороны" являются: перенос возбуждающих страх агрессий с любимой персоны на другую, безобидную, или перенос страхов на другой объект, против которого есть возможность лучше защититься, чем против (в то же время и любимых, и необходимых) матери или отца; обращение желания в его противоположность (презрение, отвращение); отрицание фактов (как в случае Фрау Б. с. 000 и далее); расслоение картины, которую создает ребенок по поводу определенной персоны, в "только добрые" ее части (перед которыми нет необходимости испытывать страх) и в "совсем злые" (которые позволяют быть агрессивным), причем "продукты расслоения" время от времени сменяют друг друга или их части переносятся на других персон (благодаря чему создаются представления только о добрых и только злых людях); проекция собственных возбуждений на другую персону и многое другое. Результатом этих (естественно, подсознательных) превращений первоначальных стремлений — психоанализ говорит в этом случае о механизмах обороны — или взаимосвязи различных оборонительных процессов являются невротические симптомы: принудительно внедряющиеся и возвращающиеся виды восприятия и поведения, состояние чувств и желаний. Их едва ли можно изменить путем волевых усилий, поскольку сами по себе они исполняют важную психическую функцию. Они являются в известной степени образованиями компромиссов между противоположными психическими тенденциями, чья прямая неприкрытая репрезентация для ребенка чересчур угрожающа. В виде же симптомов становится возможным (СНОСКА: Психоаналитическое лечение занимается поиском этих подсознательных, вытесненных частей личности и предохраняющих невротическое равновесие механизмов обороны, чтобы предоставить их (снова) в распоряжение сознательного "Я" взрослого. Для взрослых, однако, конфликты потеряли добрую часть своей опасности или у них есть возможность преодолеть их иным путем, а не посредством подсознательной обороны. Если это удается, то симптомы теряют свою функцию (отражение страха) и могут спокойно исчезнуть) частичное исполнение изначального стремления к удовлетворению в довольно бесстрашных формах. Однажды вытесненное, отраженное душевное побуждение в бблыпей степени остается табуизированным также и по прошествии детства, т.е. на всю жизнь. Поскольку подсознательные части личности не развиваются вместе с сознательным "Я", то, таким образом, каждый человек носит в себе часть слабого, зависимого, влекомого и боязливого ребенка, каким он когда-то был. Проще говоря, все невротические страдания взрослых, идет ли речь об иррациональных страхах, сексуальных проблемах, "невротических" (истерических) физических жалобах или о депрессиях, внутренних принуждениях, проблемах самооценки и др., являются "анахронизмом", результатом несоответствия между нашими сознательными "взрослыми" и нашими подсознательными, "инфантильными" переживаниями, чувствами и желаниями и поэтому их следует рассматривать как наследие устрашающих психических конфликтов детства: развода и его последствий, поскольку сама она всегда была убеждена в том, что дети никогда по-настоящему не страдали из-за разлуки с отцом. И мать рассказала, как дети, которым было тогда семь и четыре года "внешне" реагировали на ее сообщение о разводе. Петер высказался по этому поводу: "Наверное, так и лучше, по крайней мере, дома будет поменьше скандалов!", а Роза спросила только: "Я должна буду пойти в другой детский сад?" Дети в дальнейшем "не проявляли ничего необычного в их поведении, — рассказывала мать, — они были спокойны и уравновешены, из чего я сделала вывод, что исчезновение напряженных отношений между моим мужем и мною благоприятно повлияло на детей".