7.5. Посттравматические невротические симптомы и развитие характера

Посттравматическое образование невротических симптомов и (или) свойств характера образует (преходящую) конечную точку переживаний развода у большинства детей, что позволяет обобщающе охарактеризовать его как процесс продвигающегося (психического) обострения конфликтов, проходящий "межстанцию" реакций переживаний и регрессий/деструктуризации. Таким образом, освобождающийся и аккумулирующийся страх заставляет ребенка встречать угрозы (СНОСКА: Например, страх перед потерей любви — перед расплатой (к этому прибавляется страх перед кастрацией), перед (магическим) разрушением или потерей объекта — перед (симбиозным) воссоединением, перед вероятностью быть съеденным — перед смертью...)., становящиеся все более жизненными по причине регрессий, путем вытеснения части своих влечений и (или) сопровождающими этот процесс аффектами и фантазиями. Может быть, ребенок страдает от образовавшихся таким образом симптомов, но это страдание еще ничто по сравнению со страхами, отраженными при их помощи (что также является основой того, что невротические образования, направленные против сознательного стремления их изменить или от них избавиться, показывают столь большое сопротивление). Итак, посттравматическая оборона приносит с собой добрую часть успокоения. Хотя ребенок после развода и более невротичен, но он вновь достигает своего равновесия. К какому времени достигают дети разводов этого "посттравматического равновесия?" Это очень индивидуально и зависит, с одной стороны, от скорости процесса деструктуризации и, с другой — от того, на каком уровне деструктуризации следует посттравматическая оборона. Соответственным этому является временной пункт, на котором дети находят свое новое равновесие, а именно, по времени ожидания, примерно между полугодом и полутора годами после психологического момента развода (ср. гл. 1.1). Чем менее резко растворение достигнутой структуры обороны и чем раньше ребенок вновь отразит освободившиеся страхи, тем предположительно минимальнее будет вредное воздействие переживаний развода. В какой степени это получится, зависит прежде всего от двух факторов: в состоянии ли родители, как минимум, держать в рамках драматизм послеразводного кризиса и, во-вторых, от психической истории развития ребенка, которая так тесно связана с супружеской историей конфликтов. Чем сильнее были эти конфликты и чем дольше они длились, тем больше нарушений и вреда должно было познать развитие ребенка и тем невыгоднее будущие шансы его развития — и это независимо от развода. Позитивная оценка послеразводного кризиса, укороченного путем скорейшего отражения, верна только в одном — конечно, обычном — случае, когда родители не прибегают к профессиональной помощи для преодоления своего и своих детей кризиса развода. Сделают это родители (или, как минимум, один из них) в нужное время, тогда речь пойдет, в отличие, о том, чтобы помешать преждевременному отражению возникших страхов для того, чтобы открыть для ребенка возможности разрешения создавшихся или активированных конфликтов (ср. Нина, с. 222 и далее). К сожалению, шанс этот используется слишком редко. Из-за незнания специфической психодинамики детских переживаний развода не используется он также и консультантами по разводу. Они путают, как и многие родители, относительное успокоение, которое следует за посттравматической обороной, с действительным успокоением, которое в свою очередь приходит после спонтанных реакций переживаний на основе поддерживающих и удовлетворяющих условий. Они советуют родителям просто подождать, пока шторм успокоится сам собой (СНОСКА: Такие рекомендации хотя и не вредят, потому что они освобождают родителей от страхов и, вероятно, совершают (выгодное) раннее отражение послеразводных страхов, но таким образом можно лишиться большого шанса не только ограничения урона, нанесенного разводом, но и, исходя из этого, использования ситуации для долгосрочной значительной корректировки уже состоявшихся нарушений развития).